«Паникерша!» — проворчал внутренний голос, но был загнан на задворки сознания. — «Он ведь полночи тебя утешал»…
Император Арэллин сгорал. Все утро он провалялся в беспамятстве, все-таки заклятия подчинения тела тяжело сказываются на общем состоянии организма…
Но едва он оказался способным мыслить, как его разум залил пожар эмоций. Римма… Он и не думал, что она такая! Маленькая, хрупкая, с шапкой волос до плеч… С такими притягательными живыми глазами, полными печали и грусти и… И силы духа. Она была вся словно феникс… Феникс, загнанный в угол. Замкнутая, неуверенная в себе… Кто-то отчаянно пытался ломать ее… Но сломал ли? Все зараза Моаг постаралась! Если бы она забрала ее раньше! Ведь он просил! Умолял! Нет… Отомстила все-таки, дрянь… И теперь еще и нагадила под конец… Император был уверен, что она оградила его малышку от всего мира не во благо ей самой, а назло ему, Арэллину! Теперь и оборотень этот… Он может видеть ее… Может дотронуться до нее, обнять, утешить! А он, тот, кто имеет на это полное право, — нет!
— Моаг… — прошептал Арэллин и усмехнулся. — Пора нам с тобой пообщаться поближе!
Сегодня в Академии Шхат царили суматоха и ажиотаж. Женская часть населения активно украшала коридоры альма-матер цветами и лентами, бабочками, и магическими светлячками, что переливались всеми цветами радуги. Мужская же часть таскала парты и стулья в актовый зал академии.
Я невольно улыбнулась, глядя как маленький толстенький гном, натуживаясь и пыхтя, тащит на себе довольно увесистый вазон с цветами. Вот прикалывали меня эти создания! Может, потому что я подсознательно не ждала от них ничего плохого? С их-то комплекцией, им наверное приходилось туго в мире, где существуют прекрасные эльфы и драконы!
Я неспешно брела в столовую на обед, ибо завтрак я проспала, и размышляла над тем, что сказал мне вчера Люк. Вернее, император… Он сказал очень странную вещь, будто не верит в то, что я — хиккикомори. Но это же чушь собачья! Тут любой скажет, что я псих полнейший, конченная социофобка… Но… Он все же не верил…
В полной отрешенности я спустилась вниз в столовую и, только дойдя до своего места, заметила, что передо мной на столе лежит самый настоящий подарок! В шелестящей обертке зеленого цвета, с пушистым кремовым бантом. Я неуверенно оглянулась. Может, мое место предназначалось сегодня кому-то еще? Но нет… Ребята за столом усердно вычерпывали из тарелок ароматный грибной суп со сметаной, и подарок мало кого интересовал. Осторожно подняв его, я заметила записку.
«Дорогой призрак! Поздравляем тебя с наступающей „Звездной Полночью“. Приглашаем с нами на бал в честь этого события, ровно в полночь, в актовый зал академии. Наш столик там тоже будет тринадцатым!»
Я не верила своим глазам. Ребята, наверное, совсем рехнулись, раз решили одаривать меня подарками! Может, мое сумасшествие заразно?
Однако, скрывать нечего… Мне было приятно. До одури приятно, что меня кто-то поздравил, пусть я и не совсем понимаю с чем! Пообедав, я стянула подарок со стола под восторженные возгласы ребят, что призрак вновь явил себя, и отправилась на очередную пару, надеясь там посмотреть поближе, что ребята положили внутрь красивой обертки.
Присев в аудитории на самый верх, как всегда поближе к выходу, я начала разворачивать шелестящую зеленую бумагу, зная, что никто меня не заметит. Однако, как только внутри показалась макушка смешной фигурки домового, кто-то коснулся моего плеча.
Я вздрогнула, увидев оборотня, и хотела уже было дать деру к выходу, однако Люк виновато потупил взгляд.
— Сегодня я сам свой собственный, мышка… Прости, что так вышло. Вчера я оказался слишком слаб в чем-то… — виновато улыбнулся он и подсел рядом.
Я тяжело вздохнула. Все-таки хорошо, что оборотень сегодня сам в себе, в прямом смысле этого слова. Не может, так сказать, не радовать данное событие!
— Как… Как это случилось?
Люк улыбнулся и развел руками.
— Магия! В такое время живем… Кстати, я вижу, тебе подарили подарок! У меня тоже для тебя кое-что есть… — Люк протянул мне пухлый конверт. — Откроешь потом в комнате… — подмигнул он мне и поспешил спуститься вниз, замечая, что преподаватель уже недовольно поглядывает на него.
