#моя [не]идеальная жизнь - страница 58
Залезаю на кровать, сажусь по-турецки и приступаю к рагу. При этом я пытаюсь думать о чем-то позитивном. Ну же, Кейти! Все не так плохо. Сегодня я разослала уйму резюме. Это хорошо. Может быть, теперь зайти в инстаграм? Запостить что-нибудь прикольное?
Но просматриваю в телефоне снимки, и они как будто издеваются надо мной. Кого я обманываю всеми этими фальшивыми жизнерадостными фотографиями? В самом деле, кого?
По моему лицу текут слезы. Все мои защиты рухнули. Они держатся до тех пор, пока веришь, что ситуация не безнадежна.
Под влиянием момента фотографирую гамак, затем – рагу из брюквы. Оно не похоже на рагу, которые я видела в инстаграме, – это неаппетитная оранжевая масса, похожая на тюремную пищу. А если выложить этот снимок? Неприглядную правду? Посмотрите на мой дешевый ужин. Посмотрите на мои колготки, вываливающиеся из гамака. Посмотрите на все мои резюме.
Господи, я совсем расклеилась! Ты просто устала, твердо говорю я себе. Просто устала…
Неожиданно звонит телефон, и я подпрыгиваю, чуть не опрокинув миску. На какую-то долю секунды я думаю: Работа, работа, работа?
Но это Бидди. Ну конечно.
Я не сказала об увольнении ни Бидди, ни папе. Пока. Конечно, я им обязательно скажу. Просто не знаю когда.
О’кей, а теперь начистоту: я отчаянно надеюсь, что мне не придется ничего им говорить. Надеюсь каким-то образом все утрясти по-тихому. Устроюсь на новую работу и скажу им постфактум, легко и непринужденно: «Да, я поменяла работу. Та была так себе, так что пора было ее сменить». Пусть они думают, что это был мой выбор. Движение вверх по карьерной лестнице. Я избавлю их от всех тревог и печалей. Избавлю себя от всех тревог и печалей.
Потому что если я скажу папе, что меня уволили из «Купер Клеммоу»… О боже! При одной мысли у меня бегут мурашки. Тогда мне придется справляться не только со своей болью, но и с его праведным гневом. Он будет кипеть от возмущения и спрашивать, в чем дело… А сейчас у меня на это совсем нет сил.
Бидди – другое дело, она разумнее. Но сейчас не время ее грузить. Хватает дел с глампингом, и я чувствую, что ей приходится нелегко. Оказалось, что требуется больше денег и трудов, чем она ожидала. Нет, я не могу напрягать ее еще и своими проблемами.
К тому же Бидди непременно станет предлагать мне деньги. Но это ее наследство, и оно должно пойти на бизнес, а не на меня. Честно говоря, я бы скорее отказалась от квартиры в Лондоне, нежели позволила Бидди за нее платить.
К тому же завтра у меня, возможно, будет новая работа. Возможно.
– Привет, Бидди! – Я вытираю рукавом лицо. – Как дела?
После Рождества Бидди стала часто мне звонить. Это следствие этой истории с глампингом. Я помогала ей заказывать мебель для юрт, и мы обсуждали, где поместить каждую чашу для костра и каждую скамью. У нее также есть множество вопросов к Алану, касающихся сайта. И, надо отдать ему должное, он очень терпелив. Фактически весь этот проект мы создали вдвоем с Аланом.
– Я не отрываю тебя, дорогая? Ты не ешь? Мы только что попробовали новый рецепт таджина из баранины. Если мы будем предлагать туристам еще и обед, думаю, это блюдо будет… неплохим.
Неплохим. Это слабо сказано. В переводе с языка Бидди это означает божественно вкусно. Перед моим мысленным взором вдруг возникает Бидди, раскладывающая по тарелкам ароматную маринованную баранину, приправленную травами из собственного огорода. А папа в это время разливает красное вино из «Кэш-энд-кэрри».
– Превосходно! – говорю я. – Молодец! Так ты хочешь обсудить меню?
– Нет. Кейти, дело в том, что… – Бидди обрывает фразу, и я вдруг понимаю, что она волнуется.
– Все в порядке?
– Да! Прекрасно! О, дорогая… – Бидди опять останавливается.
– Что? – спрашиваю я. – Бидди, что такое?
– Они пользуются нашим сайтом. Сработало! Только за сегодня пришло пять заявок. Три семьи подали заявки на уик-энд в Пасху, а четыре – на следующую неделю. Четыре семьи, Кейти!
– О господи!
Даже я потрясена. Я в принципе знала, что люди объявятся, но четыре семьи!
