— Да какое там… — махнул он рукой. — Так… Больше для видимости, тебе куда больше прилетало. Но ты-то девчонка крепкая, а этого, прежде чем драть, надо откормить, а то одни кости торчат! — Папа помолчал. — Иди-ка сюда…
Вообще-то нежности у него не в ходу. За косу подергает, по макушке потреплет, обнимет, поцелует иногда — и все. А чтобы меня на руки брать — я такого не упомню… Вру, когда я была маленькой, конечно, он меня носил на руках, но не теперь же!
— Знаешь, я теперь намного лучше понимаю Люка, — сказал папа. От него пахло табаком, кофе, одеколоном и чем-то еще непонятным, но приятным.
— Это ты о чем?
— О том, почему он своего сына так разбаловал. Вернее, — усмехнулся он, — характер ему сломал… хорошо бы, не окончательно. Баловство — второй вопрос.
— И почему, пап?
— Он его слишком сильно любит, надышаться не может, вот и… — папа явно подавил ругательство. — Это нельзя, то нельзя, опасно, зато всяких игрушек и прочей дребедени накупим, сколько хочешь… Ну что это за пацан, а?! Ты же сама рассказывала, капризный до ужаса, хуже девчонки…
— Это точно, — вставила я, вспомнив сцену в поезде. — А Драко отца обожает, и поэтому все время на нервах: как бы чего неправильно не сделать! Помнишь, я говорила, мне его жалко? Так именно поэтому же… Вот Тео — тот спокойный до ужаса…
— Тео — это еще один твой приятель? В походе с вами был?
— Ага. У него матери нет. Наверняка над ним отец — он пожилой уже — трясется, один же сын-то, но так не скажешь. Тео еще поспокойнее меня будет.
— Может, характер такой, — вздохнул папа. — Люк вот своего избаловал, а жена возразить не смеет, хотя, как я понял, эта Нарцисса — дамочка не из простых.
— Да-а-а, она же Блэк, а там такие были… — сказала я со знанием дела. — Пап, а ты это к чему? Ты же обещал погонять Драко летом?
— И погоняю. Если он с тобой в поход сходил, не струсил, а потом во второй напросился и приятеля притащил, значит, Люк его еще не доломал, сделаем из мальчишки хорошего бойца…
— Пап, ты сказал, что теперь лучше понимаешь мистера Малфоя, а потом — что он Драко любит слишком сильно и поэтому избаловал. А ты меня что, не любишь, раз вообще не баловал? — вредным голосом спросила я.
— Я тебя очень люблю, — серьезно ответил отец, — и именно поэтому гоняю в хвост и в гриву. Потому как случись что со мной… на Энн надежды никакой, а так ты хоть сумеешь за себя постоять! А что, — произнес он вдруг, — неужто тебе никогда не хотелось пожаловаться подружкам, какой у тебя злой папаша? Заставляет рано вставать, заниматься, убираться… а?
— Папа, — сказала я, — у меня нет подружек, только приятельницы. А ребятам, с которыми я дружу, вообще завидно, что ты мне приемы показываешь и даешь из револьвера пострелять. Чего ты придумываешь ерунду какую-то?
— Да вот, задумался что-то… — усмехнулся он невесело. — Ты не обратила внимания, Мэри?
— На что именно?
— На поведение Гарри. Ты сказала, он боялся своей родни, был забитым ребенком… но ты же слышала, как он пытался со мной спорить?
— Да, пап. Но это, наверно, потому, что он не знает, куда попал, — рассудительно сказала я. — Там-то все просто было: попал под горячую руку — получи по шее и вали в чулан. А чтобы жить по нашему распорядку, привычка нужна. Он еще не понял и не освоился просто. И вдобавок оказалось, что мать у него жива, а видеться с ней не дают… У него и так, наверно, нервы никуда не годятся, а еще и такое… Ты же не просто так Энн отослал?
— Конечно. У мальчишки и без того мозги промыты по самое не балуйся, мне еще Энни тут не хватало! — фыркнул он. — Она бы схватила парня в охапку и поливала слезами отсюда и до послезавтра, а это вовсе ни к чему. Пусть с сестрой побудет… Твою мать!..
Я полетела с его колен в угол, папа прикрылся креслом…
— Люк, чтоб тебе, еще раз так сделаешь, ведь пристрелю же! — сказал он, поднимаясь и убирая револьвер. — Какого хрена, мы не договаривались!
— Извини, — хмуро ответил мистер Малфой. — Я просто хотел тебя предупредить, что твоя супруга вовсю раздает интервью всем желающим, и скоро на вашу скромную обитель обрушатся репортеры. Тебе как, поставить защиту, или отстреливаться будешь? Хотя тут понадобится пулемет, не иначе… а еще минное поле и пара миль колючей проволоки.
