Некоторое время мы с Агги пребывали во власти заблуждения, что мы телепаты. Это случилось после того, как однажды мы одновременно набрали номера телефонов друг друга. Мысль о том, что наши электрические импульсы одновременно помчались по оптиволоконному кабелю навстречу друг другу, так нас впечатлила, что мы полдня провели в серьезной попытке передать друг другу мысленные образы. У нас так ничего и не вышло.
Я высыпал содержимое карманов джинсов на пол, потому что ключи больно упирались мне в живот. Вот уже две минуты я старательно концентрировался на телефоне, но он не звонил. Я подумал, что, наверное, подхожу к задаче слишком общо и неопределенно, желая, чтобы позвонил хоть кто-нибудь (кроме Саймона), отсюда и результат.
Минуты шли, ничего не происходило. Соседская собака по неизвестной причине вдруг завыла по-волчьи, но, не считая этого незначительного факта, время тянулось монотонно и бессобытийно. Еще несколько минут прошло, однако ничего по-прежнему не менялось. Я подумал, не позвонить ли мне Мартине и не передать ли ей что-нибудь типа «скажите ей, что все будет хорошо», что-нибудь, что приободрит ее, если ей страшно и одиноко, даст ей понять, что мне не все равно, но при этом не внушит никаких ложных надежд. Впрочем, это было бы, конечно, неправильно. Нельзя давать ей повод надеяться, если надеяться ей не на что. Раз уж после нашей кратковременной связи в пьяном виде неделю назад она решила, что нашла настоящую любовь, то ее воспаленное воображение скорее всего примет жест солидарности за предложение руки и сердца.
Телефон, который я держал в руке, был приобретен в «Аргосе»[53], когда я учился на последнем курсе. Там были три варианта — белый, кремовый и серый. Я выбрал серый, потому что подумал, что на нем будет не так видна грязь (хотя засохшие брызги слюны на моей захватанной трубке служили доказательством, что грязь видна на любой вещи, если ее не мыть). Мы купили его в складчину, но в конце концов он достался мне, потому что, когда пришла пора уезжать, мы устроили лотерею, и я его выиграл. Тони (которого я не видел и от которого не получал никаких известий с тех пор, как мы разъехались) получил тостер, Шэрон (ее я не видел и не получал от нее никаких вестей с момента окончания университета) — переносную телевизионную антенну, а Нарприт (с которой я потерял все контакты с тех пор, как уехал из Манчестера) — электрический чайник. Я был вне себя от радости, когда получил этот телефон, потому что, если сложить все время, что я провел, болтая по нему с Агги, получится не один месяц. Он был свидетелем наших самых счастливых разговоров. Например, того, когда она сказала, что я тот человек, за которого она хотела бы однажды выйти замуж. Этот телефон принес мне немало радости.
Он зазвонил.
— Да?
— Привет.
Это была Кейт.
— Привет, Кейт, как дела?
— Хорошо. Ничего, что я позвонила?
— Да нет, наоборот, это здорово, — ответил я, радуясь, что это Кейт, а не Саймон с мольбами о прощении.
— Я правда тебя ни от чего не отрываю? — спросила она. — Ты очень быстро взял трубку. Ты на ней сидел, наверное. Ты ждал звонка от кого-то еще?
— Нет, просто как раз мимо проходил, — солгал я. — Только что пришел. Ходил на Хайгейтское кладбище с друзьями посмотреть на могилу Маркса. Прикольно. На нее определенно стоит посмотреть.
Я пожалел, что назвал могилу Маркса «прикольной». Я почувствовал, что говорю, как полный придурок.
— Представляешь, я год прожила в этой квартире и сходить туда так и не собралась. Стыд и позор. Теперь я ее, наверное, уже не увижу.
— Может быть, я как-нибудь приглашу тебя погостить, — сказал я, и это была лишь наполовину шутка.
Она рассмеялась.
Я тоже, но только потому, что не мог понять — не преувеличиваю ли я, назвав про себя ее смех кокетливым.
— Осторожнее, — задумчиво произнесла она, — я ведь могу поймать тебя на слове.
У меня пересохло в горле, и одновременно испарились все остроумные реплики. Я сменил тему.
— Ну, что интересного случилось за день?
— Да ничего особенного, — ответила она. — Смотрела утром детские передачи по телевизору, потом ходила в город. Мне удалось добиться дополнительного кредита в банке, и большую часть этих денег я потратила на пару кроссовок и юбку. Не надо было так деньги тратить, но зато на душе веселее стало.
