Да, он недоволен, даже зол на нее за то, что она выбрала нечестный путь к замужеству. Но это вовсе не означает, что следует превращать их супружеское ложе в поле битвы. Он сделает все, чтобы об их первой ночи она вспоминала с удовольствием. Естественно, ему придется причинить Микаэле боль. Надо постараться, чтобы ей одновременно было и приятно. Хью слегка улыбнулся своим мыслям. Но понравится ли это Микаэле? Сумеет ли он разбудить в ней женщину и добиться, чтобы супружеский долг был ей не в тягость, а в радость?
Микаэла немного расслабилась. Этого намека на то, что его ласки достигают цели, было достаточно, чтобы нижняя часть тела Хью дернулась и он на мгновение потерял контроль над собой. Он вновь поцеловал ее, на этот раз более страстно, раздвинув языком ее губы. Микаэла вскрикнула и вновь напряглась. Ощутив во рту язык Хью, она подняла руки в инстинктивном желании оттолкнуть его.
— Не надо, милая, — чуть слышно прошептал он. — Ты должна позволить мне сделать это. Я научу тебя, покажу…
В голове Микаэлы пронеслись наставления тетушки Мари и слова матери о том, что он будет делать это. Она опустила руки и, когда поцелуй повторился, уже не пыталась сопротивляться. Язык Хью проник глубже, щекоча небо. Микаэла неожиданно для себя ощутила, как по телу пробежала теплая приятная волна. Дыхание ее участилось. Груди, наливаясь негой, сделались упругими. Она почувствовала во рту терпкий привкус бренди, которое недавно пил Хью, и с удивлением отметила, что это не так уж и неприятно. Но еще более приятными и возбуждающими были прикосновения его языка. Этот интимный поцелуй вызывал трепет в груди. Трепет этот передавался всему телу. Соски превратились в твердые горячие шишечки. Между ног стало жарко и влажно. А поцелуй Хью все продолжался… Тело девушки помимо ее воли начало подергиваться. В груди нарастало смутное, пока не осознанное желание.
Она уже не понимала, что пальцы ее то сжимаются, то разжимаются, будто лапки игривого котенка, царапая плечи Хью, а тело изгибается в откровенном призыве. И уж тем более она не могла даже представить, каких невероятных усилий стоит ему на этот призыв не ответить. Больше всего на свете ему хотелось сорвать с нее сорочку и сделать то, к чему стремится его плоть. Но он и сейчас сумел сдержаться.
То, что поцелуй вызвал столь горячий ответ Микаэлы, осложняло его задачу. Контролировать себя будет явно все труднее. С инстинктами, заложенными в человеке самой природой, бороться ой как трудно! Заставляя себя немного отстраниться от Микаэлы, он даже простонал не то от боли, не то от удовлетворения. Но разделяющую их ткань, эту проклятую сорочку, он все-таки снять с нее может… Или нет?
Разрешить этот вопрос он не успел. Руки сами скользнули по ее бедрам, бокам, шее. Приоткрывшая глаза Микаэла обнаружила, что он приподнял сорочку, еще мгновение — и она была обнажена. В голове Хью мелькнуло, что следовало проделать это аккуратнее. Но и его терпение не было бесконечным.
— Мсье! — только и смогла воскликнуть Микаэла. Страх смешался с возбуждением. И тут же поток новых ощущений захватил ее целиком. Хью обнял ее, и ей показалось, что в тех местах, где их тела соприкоснулись, вспыхнули искры. Прядка его черных волос приятно защекотала лоб. Соски стали похожи на готовые лопнуть спелые почки. Бедра как бы ожили, стремясь прильнуть к его бедрам, и когда это удавалось, все внутри трепетало от радости и страсти.
Хью казалось, что он вот-вот сойдет с ума. Прикосновения к ее нежной, бархатистой коже, тугим грудям кружили голову. Возможно, он еще никогда не испытывал такого удовольствия и возбуждения. Теперь Микаэла была окончательно в его власти! Ей хотелось того же, чего и ему! Но трепет, который он ощутил, прижимаясь к ней, говорил и о том, что девушка все еще испугана.
— Не надо бояться, любимая, — произнес он прерывистым шепотом, на мгновение прервав поцелуй. — Тебе не будет больно. Почти не будет, — добавил он хрипловато. — Я буду очень осторожен.
— Я не боюсь, мсье, — пролепетала Микаэла с каким-то благоговейным страхом в голосе. — Это так., так возбуждает, правда?
