— О! — вскрикнула она, бледнея. — Что случилось? Ты ранен?
Серые глаза Хью весело блеснули.
— А, это. — Он небрежно посмотрел на руку. — Небольшая царапина. Не стоит беспокойства.
— Не стоит беспокойства! — воскликнула Микаэла, заметавшись по комнате. Все намерения вести себя с Хью вежливо, но холодно при одной мысли о том, что ему сейчас больно, были напрочь забыты. — Пожалуйста, сядь и позволь мне самой осмотреть рану. Ой, нет, сначала вызову кого-нибудь из слуг, пусть принесут чистой материи для перевязки.
Хью повиновался. Микаэла, позвонив в колокольчик, подбежала к мужу и торопливо, но так осторожно помогла снять сюртук, что можно было подумать, что он при смерти. Стянув рукав рубашки, она, заставляя себя не смотреть на обнажившуюся грудь Хью, опустилась перед ним на колени. При виде глубокой красной борозды, пересекшей предплечье, Микаэла не смогла сдержать стон.
— Как это случилось? — спросила она дрогнувшим голосом. — Неужели еще одна дуэль?
Растроганный реакцией жены, Хью покачал головой.
— Нет, не дуэль, лапочка, — тихо сказал он. — Кто-то стрелял в нас сегодня утром на дороге. — Он посмотрел на Джона. — Мы думаем, что это был обычный бандит.
— Бандит? Dieu! И ты так спокойно говоришь о столь ужасных вещах, — прошептала Микаэла, проглатывая подступивший к горлу комок и осматривая рану. — Он же мог убить тебя!
Хью ласково приподнял ее подбородок и поцеловал в подрагивающие губы.
— И это огорчает тебя. Хм? Зря. Моя гибель превратила бы тебя в очень богатую вдову.
Помрачневшая Микаэла оттолкнула его руку.
— Я не хочу быть вдовой! Я женой-то стала только что. Хью улыбнулся, поудобнее усаживаясь на стуле. Про себя он отметил, что ради взгляда, которым смотрела на него сейчас Микаэла, он бы согласился получить куда более тяжелое ранение. Неужели она наконец стала относиться к нему хоть капельку лучше?
Вошедший в комнату чернокожий худощавый слуга Мишель, внимательно выслушав инструкции хозяйки, принес все необходимое. Джон с интересом наблюдал за ловкими движениями Микаэлы, которая быстро промыла рану, приложила к ней листок какого-то растения и аккуратно перевязала. Не обращая внимания на протесты Хью, она твердо сказала, что день или два он должен будет носить руку на перевязи.
— Пойми же, благодаря этому твоя рана заживет гораздо быстрее, — ласково убеждала она его будто ребенка.
— Если это доставит тебе удовольствие, любовь моя, я сделаю все, как, ты сказала, — кротко согласился Хью.
Он был так счастлив, что мог бы расцеловать ранившего его негодяя.
— Может, тебе стоит отдохнуть? Полежишь немного? Хочешь, я провожу тебя в спальню? Или позвать Мишеля? — спросила Микаэла, соорудив из черного шелка перевязь для руки.
Хью ликовал. Было такое ощущение, что после долгой холодной зимы наконец наступила весна. Мечтал он только о том, чтобы такой, как сейчас, Микаэла оставалась как можно дольше.
Он даже не думал, что нежная забота жены может быть такой приятной.
— Я и в самом деле чувствую себя разбитым, — вздохнув, произнес Хью усталым голосом. — Если ты поможешь мне, я пойду и немного отдохну.
Не обращая внимания на насмешку в глазах Джона, Хью оперся на плечо жены и, прижавшись к ней, пошел к двери. Микаэла поддерживала мужа, обхватив рукой за талию, и от этого невинного прикосновения сердце сладостно затрепетало. Хью подумал, что ради одного этого стоило быть подстреленным. О том, что она не любит его и все это может быть лишь обычным проявлением вежливости, вспоминать не хотелось. Чувствуя тепло ее нежного, чуть подрагивающего тела, Хью еще раз поблагодарил напавшего на него бандита. Усыпленный ласковым воркованием Микаэлы, он забыл обо всем. Только услышав громкое покашливание Джона, Хью вышел из приятного полузабытья. Микаэла тоже слегка вздрогнула.
— О, простите меня, мсье! — воскликнула она, оборачиваясь. — Хотите, я позову слугу и скажу, чтобы он проводил вас в ваши комнаты и принес что-нибудь выпить? Вы сможете отдохнуть там до ужина. Его подадут в семь часов.
— Не стоит беспокоиться, мадам, — ответил Джон, одарив веселым взглядом приемного сына. — Идите с Хью. Я прекрасно понимаю, что забота о здоровье мужа сейчас самое главное для вас. А я, если вы не возражаете, подожду здесь мадам Дюпре. Буду рад, если вы сможете устроить так, чтобы она согласилась показать мне перед ужином ваши владения.
