Когда семена клевера были получены, было дано указание к проведению сева. Перед этим бригадиры обоих бригад спросили меня, а нельзя ли в один год на обоих поселках высевать клевер, я объяснил, что нельзя, так как схема чередования культур утверждена правлением колхоза и районным отделом сельского хозяйства, ну они вроде бы смирились с этим. Однако через неделю объезжая поля я вдруг обнаружил, что там, где было предусмотрено по плану, посев был произведен в полном объеме, а на второй бригаде посеяли всего 3 га. Я спросил, почему они это сделали, на что они ответили, что там, где было предусмотрено полное поле севооборота, посеяли полностью согласно плану. Ну а на второй бригаде мы дополнительно распахали на неудобице и посеяли три гектара, поскольку лошадей на обеих бригадах нужно кормить ежегодно, а не через несколько лет, как предусмотрено переходной таблицей; тут я полностью согласился с их доводами.
Поля колхоза располагались на больших расстояниях и мне, как агроному, нужен был транспорт. Обычно бригадирам и агрономам выделялась лошадь, запряжённую в бричку. Поскольку мне по прибытии было только 18 лет, мне предложили объезженную четырёхлетку для верховой езды в седле, ну я, конечно, с радостью согласился с таким предложением.
Между прочим, мой старший внук, полный мой тезка, только у меня год рождения 1928, а у него 1982 г., то есть, перевёрнуты две последние цифры, как-то стал рассказывать мне о своих тренировках по верховой езде на лошадях за счет средств своего отца. Когда я рассказал ему, как мне, для выполнения своих служебных обязанностей, была бесплатно выделена верховая лошадь, то внук искренне позавидовал. Как меняются времена!
Ранней весной наблюдается обильное таяние снега, а по ночам достаточно сильные заморозки, и со мной произошёл следующий случай. Я возвращался достаточно поздно вечером домой верхом на лошади, не доезжая примерно 3 км до села, заехал на небольшой бревенчатый мостик через небольшую речушку, и вдруг на середине мостика заметил, что лошадь лежит брюхом на бревенчатом настиле, ноги лошади оказались между этими бревнышками, и они не дают возможности, освободится лошади, а под ней ледяная вода. Я быстро соскочил с седла, помощи ждать неоткуда, вокруг ни души и быстро темнеет. И тут я решил попробовать по одному бревнышку утоплять и потом под водой проталкивать из под живота лошади. И тут я понял, что настил мостика поднялся из-за половодья примерно на 0,5 м выше своего уровня. И так, по одному брёвнышку я стал выталкивать из под живота лошади, а лошадь, почувствовав некоторую свободу и грунт под ногами, рванула вперёд и выскочила на другой берег этой речушки. Во время высвобождения лошади я промок до нитки. Поэтому быстро вскочил в седло и поскакал вперед. Вся верхняя одежда на мне заледенела, приехав на конюшню, быстро сдал лошадь дежурному конюху и побежал на свою квартиру. Хозяева очень удивились моему виду, но когда я рассказал в чем дело, то они быстро сняли с меня одежду, дали сухое нижнее белье для переодевания. Хозяин налил 0,5 стакана спирта и долил водой до полного стакана и заставил залпом его выпить, а его жена быстро дала горячей еды, затем горячего чая с молоком и быстро уложили в постель, а сверху укрыли дополнительно шерстяными одеялами. Я быстро согрелся, пропотел и уснул. А утром встал здоровым, без малейших признаков простуды.
Дальнейшая работа шла своим чередом, мне как молодому специалисту, рекомендовали вступить кандидатом в члены ВКП(б), с чем я согласился. Через некоторое время, в возрасте девятнадцати с половиной лет, меня назначили главным агрономом Удерейского районного отдела сельского хозяйства, оставив агрономом-семеноводом колхоза «Сибиряк».
Работая агрономом-семеноводом райсемхоза «Сибиряк» и главным агрономом райсемхоза мне, естественно, приходилось встречаться и с первым секретарём райкома ВКП(б) тов. Шейкиным и третьим секретарём райкома ВКП(б) по сельскому хозяйству (его фамилию, к сожалению, забыл). В частности, при составлении плана перехода на освоение севооборота получалось, что нужно уменьшать посевные площади под пшеницей и рожью и фуражными культурами (ячменем и овсом) по сравнению с плановыми заданиями, спущенными вышестоящими партийными и сельскохозяйственными органами управления. В период пребывания в с. Мотыгино первого секретаря райкома ВКП(б) тов. Шейкина я обратился к нему по этим вопросам, на что он ответил, чтобы я рассчитал потребности хозяйства в зерне не только продовольственного, но и фуражного для животноводства и тогда уже принимать необходимое решение. При этом он подчеркнул, что нужно стремиться максимально бороться за повышение урожайности и только потом решать вопросы о структуре посевных площадей в рамках севооборота. Что касается третьего секретаря райкома ВКП(б) по сельскому хозяйству, то с ним приходилось общаться во время командировок в других колхозах и совхозах, во время которых я, как студент-заочник НСХИ собирал гербарий местной флоры по заданию кафедры ботаники, и после одной из бесед с ним он вдруг сказал мне, что «ты профессором будешь», и эти слова почему то оказались пророческими.
