- Для этого школы грации есть,- миролюбиво заметил Калюжный.
- Гимнастика и фигурное катание! - подхватила Галя Николаевна.
- Давайте-ка за стол, там договорим,- пригласил Фогель.
Все загремели стульями, усаживаясь. Галя Николаевна, собрав чашки в кружок, разливала чай. Калюжный тянулся через стол к Глумову. Я с грустью направилась к двери.
- Погоди, Нюта,- остановил меня Фогель,- нехорошо уходить, когда может понадобиться твоя помощь. Садись тоже, тут для тебя шоколадка припасена.Из вазы с печеньем он извлек плитку "Золотого якоря", протянул мне.- Совсем вы меня, друзья, захвалили. А мне всего-навсего повезло на хороший материал наткнуться. И то вот с его помощью.
Георгий Викторович положил руку на плечо Снечкина.
- Вспененная пропилаза, ничего особенного,- отмахнулся тот.
- Э нет, не скромничай, друг Боренька. У твоей пропилазы упругость как у человеческой мышцы. И теплота. Я в ней каждую жилку понимаю.
- Вы мне про материал не толкуйте! - рассердился Глумов.- Мрамор куда теплее, все знают. А когда я перенес в мрамор одну твою фигуру, мне стало стыдно собственной беспомощности. Хотя меня новичком не назовешь.
- Знать бы, чем "коханка" людей прельщает...Фогель задумчиво прихлебнул из блюдца. Он всегда пил из блюдца, считая это своей единственной уступкой обывательскому представлению об уюте.- Боюсь я шумной гласности и дешевых эффектов - ажиотаж всегда попахивает подделкой.
- А если народ интуитивно чувствует настоящее? - грея в ладонях широкую мельхиоровую рюмку, спросил Глумов.
- Почему ж тогда меня шельмуют те, кому в таких вещах положено разбираться?
- Если выступают против, то или сами отстали, или завидуют! - впервые за вечер, а потому чересчур громко осмелилась высказаться я.
- Смотри, как все просто! - восхитился Калюжный.- Может, и искать ничего не нужно, все давно на поверхности? Ай да пигалица!
Я не знаю, что на меня нашло, что я вмешалась во взрослый разговор. К этому времени мы уже много где с Фогелем побывали. Он научил меня кое в чем сомневаться, кое-что понимать. Я чувствовала, Георгий Викторович и дальше будет изводить всех причитаниями, а остальные - наперебой его утешать. Вечный предмет их споров - подделываться ли автору под толпу или толпу поднимать до себя! Я лично считала и считаю, что искреннее само найдет дорогу к сердцам, никто не в силах с ним бороться.
"Коханка" часто не давала мне ночью спать. Сядет в изголовье - и раскачивается, и напевает что-то грустное. Слов не разобрать, но ошибиться невозможно, явно тоскует. Разлеплю глаза - никого. И все равно, чувствую, сидит. Ну, то, что в изголовье,- понятно.
Так ее Фогель однажды в витрине усадил: на краешке кровати, одна нога разута, другой тапочку нащупывает. Из других позиций мне запомнилось, как она бежит с халатиком под мышкой, точно набросить на себя не успела; как, отодвинув занавеску, выглядывает на улицу, то есть на нас. Не имею представления, по какому принципу Фогель отбирал для "коханки" движения.
Да, по-моему, он и сам тоже не имел. Потому что однажды признался:
- Знаешь, она меня по воскресеньям ждет. Постоишь перед ней ночку, сигареткой подымишь - к утру готово. Выставишь, как она хочет, декорации поменяешь,- на неделю успокоится...
Георгий Викторович много раз внушал мне, что основной принцип работы художника - это план, соразмерность, композиция. И вдруг какие-то ночные озарения. Однажды и Калюжный, спускаясь от нас, пожаловался на лестнице Глумову:
- Гор пугает меня своей одержимостью. Вы не поверите, он творит по наитию. Я тут подговорил ребят с телевидения установить в витрине камеру.
- Как вы могли, Миша?
- А что прикажете делать, ежели при перестройке своей "коханки" он никого к себе не подпускает?
- Какой-то нечестный, воровской прием.
- Не волнуйтесь, сенсации не получилось. За всю ночь он к ней даже не приблизился. Ходил. Курил. Теребил углы воротника. А уже под утро сорвался с места, подскочил к манекену, несколько точных прикосновений - колени, локти, плечи, голова - и пожалуйста вам, новая позиция. Только что "коханка" сидела на кровати, отбросив простыню, а уже лежит ничком, зарыв лицо в подушку. Помните ту Горину наводящую тоску композицию "Тревожный сон"? Может, вы видели у него предварительные наброски, эскизы? То-то же. И никто не видел. Я думаю, их просто не существует, вот в чем парадокс. Непостижимо!
