И протянул мне куклу-голыша, пару спортивных брюк и пару чешских двухцветных туфель… Но был еще настоящий живой медвежонок. Его звали Байкал. Жаль, что бабушка Лала не согласилась, чтобы он жил в саду. Когда мне очень хотелось посмотреть на Байкала, я шла в Лагито, другую «замороженную» зону. Никто из моих одноклассников и подумать не мог, что у меня был настоящий медведь.
* * *
После русских с золотыми зубами Гавану захлестнуло новое бедствие в образе будущих Макаренко и Бетанкур.
Это были деревенские девушки, поселившиеся в опустевших домах богатых кварталов.
Им выдали коричневую униформу и по паре грубых черных башмаков. Многие девушки предпочли в скором времени расстаться с этой обувью и ходить босиком.
Они ходили группами и выкрикивали лозунги: «Родина или смерть!», «Фидель! Вива Фидель!»
Дома, в которых жили девушки, были переименованы в общежития. И даже величественный отель «Националь» превратился в общежитие.
Менялась страна, другим становились запах и шум города.
В садах пятой авеню, как впрочем и всего Мирамара, появились новые украшения. Это были биде. Деревенские девушки понятия не имели, для чего предназначены эти штуки, установленные в ванных комнатах, превращенных будущими учителями в место для стирки. Чтобы эти странные предметы не мешали во время работы, их разбивали и выбрасывали.
Вместе с биде в садах оказались и другие полезные предметы — стиральные машины, электроплиты, холодильники. В окружении цветов и деревьев распахнутые настежь холодильники выглядели особенно впечатляюще, напоминая собой хищные растения. Один из ближайших садов девушки использовали в качестве кухни. Здесь они разводили костер и готовили еду. Этот же сад дал приют строению с названием «уборная».
— Мама, что такое уборная?
— Это место, где справляют нужду крестьяне. В деревне ведь нет электричества и водопровода, — объяснила мне Фея.
Впрочем, сейчас на отсутствие электричества и воды могли пожаловаться не только крестьяне. В Гаване часто отключали свет. Да и вода исчезала и появлялась, когда ей хотелось. Фея была в восторге:
— Эти девочки приехали сюда, чтобы получить хорошее образование. Крестьяне столько веков были угнетенным классом.
— Ну да, конечно…
Я была потрясена. До отвращения.
Гулять в садах отеля «Националь» стало очень опасно, потому что девушки бросали из окон разный мусор. Вам на голову могли, например, свалиться измазанные кровью трусики. Это приводило в бешенство мою Тату.
Однажды вечером я спросила у Фиделя, почему он позволяет этим девушкам так нехорошо вести себя по отношению к прекрасной Гаване. Ответ Фиделя был исчерпывающим:
— Когда эти девушки вернутся в деревню, они будут там защищать Революцию.
Но многие из предполагаемых защитниц Революции так и не вернулись в деревню. Они остались в Гаване и работают в школах.
Похоже, в деревне было недостаточно защитников Революции, потому что в Гавану продолжали приходить кубинцы с разных концов острова. Встал вопрос о том, куда их расселять. Решение оказалось простым: к жителям города обратились с просьбой приютить прибывших у себя. Так у нас в доме оказался паренек с просвечивающимися ушами и самыми грустными глазами, которые мне когда-либо приходилось видеть. Мальчишке было четырнадцать лет. Он рассказал мне, что пришел с гор Сьерра-Эскамбрей, что был старшим из пяти детей и что его отец выступал против Фиделя с самого начала. Я этому, конечно же, не поверила. Во-первых, на Кубе есть только одна настоящая гора. И ни для кого не секрет, что это Сьерра-Маэстра. А во-вторых, никто никогда не выступал против Фиделя, наоборот, все были за него и кричали: «Вива Фидель!»
Но парень подробно описал мне гроты, в которых прятались восставшие и куда он носил им продукты, пряча их под рубашкой. Он рассказал мне об аресте своего дяди и о его смерти. А еще он признался, что его вместе со всей семьей должны были отправить в тюрьму, но он потерял свои документы, и это его спасло. Одна семейная пара взяла его под свою опеку, выдав за сына. Так он оказался в Гаване среди учащейся молодежи.
Мальчишка попросил меня поговорить с Фиделем: «Пусть он выпустит мою маму и сестренок из тюрьмы. Их там бьют». Паренек видел своими собственными глазами, как солдаты во время ареста били по лицу его сестренку Евангелину.
