По заявкам гостей Янагида-сан исполнял старые джазовые композиции вроде «Sleepy Time Gal» или «All The Things You Are». Тамако тоже предложили сделать заявку, и она назвала песню «All Of Me»[22], которую помнила, поскольку та была заглавной композицией к одноименному фильму, и гости зааплодировали, одобряя ее вкус.
— Годакэн-сан, может, споешь что-нибудь, — сказал Яна-гида-сан, и дедушка с готовностью поднялся, и вот тут Тамако изумилась по-настоящему. Сидевший рядом пожилой мужчина поведал Тамако, что когда-то давно дедушка пел в этом клубе, и она окончательно перестала понимать, кто же он на самом деле.
Из-за возраста дедушке иногда не хватало дыхания, однако старая песня «You’ll Never Know»[23], которую он спел неожиданно приятным голосом, заставила заслушаться даже Тамако, уж никак не принадлежавшую к поколению любителей джаза. Но возможно, дело было просто в том, что она захмелела. Некоторые из пожилых гостей прослезились, тут и там слышалось: «Совсем как в старые времена».
Приближалось время наступления Нового года, хозяин клуба принимал заказы на тосикоси соба[24] в такой спешке, что вызвал общий смех, а Янагида-сан раздавал листы с напечатанными словами песни «Auld Lang Syne». Наконец, начался отсчет секунд, и, как только он закончился, торжественно откупорили шампанское. Все начали петь «Auld Lang Syne»[25], и у Тамако отлегло от сердца. Она знала эту песню как «Хотару-но хикари».
Тамако и Кэндзо вернулись в номер около часа ночи. Дедушка после этого снова отправился выпивать, а Тамако крепко уснула.
На следующий день, первый день нового года, Кэндзо мирно спал в номере, а Тамако гуляла по саду и играла с симпатичными мальчиками-близнецами — учениками последнего класса начальной школы, с которыми познакомилась в игровой комнате.
Они вернулись домой после полудня второго числа, а родители приехали из Кусацу на следующий день. Тамако удивилась: Тиэко было не узнать. Она была в прекрасном настроении и выглядела необыкновенно похорошевшей. Недоумевающая Тамако обратилась с вопросом к дедушке, и он, смеясь, ответил:
— Ты поймешь, когда подрастешь. Тиэко-сан скоро наверняка опять будет не в духе. Тогда я снова отправлю их путешествовать вдвоем.
Тут уже и Тамако догадалась: «Ах вот оно что. Сексуальная неудовлетворенность». Похоже, проживание подрастающей дочери в соседней комнате за тонкой перегородкой изрядно осложняло супружескую жизнь родителей.
* * *
С наступлением третьего триместра от хулиганства в школе почти не осталось и следа. Среди учеников, конечно, все так же попадались бунтари и буяны, но это были одиночки, не имеющие отношения к существовавшим до этого компаниям школьных хулиганов.
Хироси решил пойти учиться в ремесленную старшую школу. Похоже, он собирался продолжить дело отца. Его дружба с Тамако становилась все более крепкой, и Матико, видимо, не желая им мешать, перестала возвращаться из школы вместе с ними. Над ней больше не издевались, и у нее появились новые друзья.
Хироси знал одного из членов банды, скупавшей земельные участки. Его звали Мацунага. Это был тот самый невысокий смуглый парень. Когда Мацунага учился в средней школе, он подрабатывал в «Рекламной конторе Токунага» и с тех пор приятельствовал с Хироси. Он и теперь иногда заходил в контору и разговаривал с Хироси, ну а Хироси время от времени передавал Тамако то, что узнавал о делах банды от своего приятеля.
Так Тамако узнала, что преступная группа называется Кикути-гуми [26]. Предводитель группы Годзо Кикути раньше сотрудничал с якудза, работая в токийском агентстве недвижимости, а с тех пор как это агентство поручило ему скупку земельных участков в этом городе, он устроил свой штаб в помещении у станции, позади зала патинко, и назвал свою группу Кикути-гуми. Всего в банде восемь человек, почти всех он привез с собой из Токио, лишь двое-трое — из местных.
Кикути-гуми занимается не только скупкой участков, но и собирает дань с заведений, расположенных за станцией, — что-то вроде принудительной страховки. В эти заведения, зачастую ведущие сомнительную деятельность (типа «Голгофы», где работает мать Томоми), нередко наведываются всякие проходимцы, и, если там случаются какие-нибудь конфликты, Кикути-гуми посылает своих людей на место происшествия наводить порядок. Поначалу они еще гоняли бездомных, прибывавших в район из центра города и собиравшихся у станции, за что хозяева ресторанов и баров были им очень благодарны.
