На самом деле Берлускони произнес свою речь на пресс-конференции во время официального визита болгарских властей, перед двумя сотнями международных журналистов, но ни ведущий передачи Веспа, ни три присутствовавших в студии редактора не исправили его.
«Болгарский эдикт» привел к отстранению трех ведущих от работы на RAI. Решение приостановить съемки программы «Чистильщик обуви» (неап. Sciuscià) и не приглашать Микеле Санторо на съемки осеннего эпизода было принято после заседания правления RAI 30 октября 2002 года, а предшествовала ему внутренняя дисциплинарная процедура против журналиста, касавшаяся содержания двух выпусков его передач: «Чистильщик обуви, специальный выпуск» (Sciuscià Edizione Straordinaria, 24 мая 2002 года) и репортажа о программе «Чистильщик обуви» от 5 августа 2002 года.
По словам Луттацци, истинной причиной приостановки программы, которую он вел, стало то, что в одном из выпусков, транслировавшемся во время избирательной кампании в парламент Италии 2001 года, в качестве гостя присутствовал Марко Травальо, зачитавший несколько тезисов из своей книги, посвященной сомнительному происхождению капитала, с которым синьор Берлускони начал свой бизнес.
Но больше всего Адриано и многих итальянских артистов, журналистов и прочих интеллектуалов впечатлило увольнение Энцо Бьяджи, человека, который придерживался самой умеренной позиции по сравнению с остальными опальными ведущими RAI. Сразу же после выступления Берлускони в Софии Бьяджи решил ответить ему в одном из выпусков «Факта» (Il Fatto), причем в очень резких выражениях: «Премьер-министр не находит ничего лучшего, чем указать на трех нечестивцев: Санторо, Луттацци и меня. В чем же их преступление? ‹…› Тогда премьер Берлускони, не видя раскаяния и искупления со стороны трех нечестивцев, предлагает им уйти. Синьор премьер, отдайте четкий приказ, потому что, в силу почтенного возраста и наличия чувства собственного достоинства, я не могу исполнять ваши желания. ‹…› Я по-прежнему убежден, что даже в этой компании (которая, как вы справедливо отмечаете, существует на деньги налогоплательщиков, потому вас и волнует их мнение) все еще осталось место для свободной прессы; об этом написано – взгляните – в Конституции. Я работаю здесь, на RAI, с 1961 года, и впервые премьер-министр формирует сетку вещания телеканала. ‹…› Дорогие зрители, сегодняшний выпуск «Факта» может стать последним. После 814 выпусков передачи – не самый хороший способ все завершить».
«После «болгарского эдикта», – вспоминал Бьяджи, – RAI выдвинула ряд неприемлемых предложений, смысл которых сводился к тому, что «Факт» должен исчезнуть, а я должен уйти с канала Rai1, особенно из передач, идущих в прайм-тайм, когда перед экранами собиралось больше всего зрителей. Они предложили мне еженедельную передачу, после 23:00, по пятницам, при условии, что я не буду заниматься итальянской политикой. Затем Агостино Сакка, генеральный директор RAI, попросил меня перейти на канал Rai3, но предложил абсурдное время, в шесть часов вечера. И как мне вести аналитическую передачу раньше блока новостей? Я ушел, я больше не мог там работать».
С изгнанием Микеле Санторо, Энцо Бьяджи и Даниэле Луттацци для RAI наступили тяжелые времена. Глава правительства решил пойти напролом, и фраза, которая лучше всего описывает философию победителя выборов, принадлежит адвокату Чезаре Превити: «На этот раз мы не будем брать пленных».
С 2001 по 2005 год, когда в эфир ворвался политико-телевизионный ураган «Рок-политики», Адриано имел мало общего с телевидением. Кажется, что «болгарский эдикт» никак его не затронул, но на самом деле это не так. Дядя был занят закреплением своего певческого успеха, а после «болгарского эдикта» у RAI и без того было слишком много скандалов, чтобы еще выпускать в прайм-тайм передачу с неуправляемым Челентано во главе. В этот период личная жизнь Адриано омрачается еще одним печальным событием: в июле 2003 года умирает старшая из его сестер – Роза, мать Джино и Эвелины Сантерколе, самая сумасбродная из семейства Челентано. Она была очень похожа на персонажа Стефании Сандрелли из фильма Паоло Вирци «Первое прекрасное» (
