* * *
Хоть Эрнесто и трудился весьма упорно ради своих экзаменов, у него была только одна мысль в голове: побыстрее смотаться. В течение учебного года он проработал впечатляющее количество материалов. А потом он объявил нам о своем втором отъезде. На этот раз он планировал уехать со своим другом Альберто Гранадо в путешествие аж на восемь месяцев. Когда мой отец удивился его решению оставить прекрасную Чичину на столь длительное время, Эрнесто ответил: «Она будет ждать, если любит меня». Кроме того, первый этап поездки должен был включать в себя Мирамар, морской курорт на побережье Атлантического океана, где семейство Феррейра имело резиденцию. Именно там, как он планировал, они и должны были попрощаться.
После Мирамара Эрнесто и Миаль должны были пересечь страну с востока на запад в направлении Патагонии, потом Андийских Кордильер, которые нужно было преодолеть, чтобы попасть в Чили, Перу, Эквадор и т. д. Маршрут не был точно определен. Все зависело от средства передвижения, от «Poderosa II» – старого мотоцикла с объемом двигателя в 500 кубических сантиметров. Они надеялись, что он довезет их до Соединенных Штатов. Мой дядя Хорхе де ла Серна изрядно поработал над мотоциклом, чтобы привести его в порядок. Он был отличным механиком. Эрнесто также получил финансовую поддержку от моего дяди Эрнесто «Эль-Пато» Мура (мужа Эделмиры де ла Серна и отца нашего кузена Гильермо, у которых поженились наши родители), который по этому случаю приоткрыл свой сейф. Как я уже говорил раньше, Эрнесто очень любили. Авантюристам семьи, а имелись и такие, казалось, что они узнают в нем себя. История потом докажет, что он был более сумасшедшим, более смелым, более решительным и гораздо большим идеалистом, чем любой из них.
* * *
Эрнесто и Альберто стартовали из Кордовы под грохот выхлопной трубы ранним январским утром 1952 года. Мы отмечали отъезд Эрнесто за несколько дней до этого. Мне было восемь лет. Для меня вся эта история путешествия на мотоцикле была просто великолепна. Я задавался вопросом, как они собираются успешно добраться до Соединенных Штатов, до этой далекой страны, где родилась наша бабушка. Это напоминало мне приключения Манча, Гато и Эме Чиффели, книгу о которых Эрнесто посоветовал мне прочитать. В книге рассказывалась история двух лошадей, отправившихся из Буэнос-Айреса в Вашингтон вместе с их владельцем, швейцарским профессором Чиффели. Он предпринял это сумасшедшее путешествие, чтобы доказать, что аргентинские лошади более выносливы, чем прочие. В книге всадник исчезает за двумя животными: вся история рассказана именно с их точки зрения. Гато умирает в дороге, но Манча достигает цели. Эрнесто наверняка должен был думать об этих лошадях, когда решился на эту авантюру с Соединенными Штатами.
Мои родители умоляли Миаля следить за их сыном, чтобы помешать ему вляпаться в какую-то опасную ситуацию. Это новое путешествие не содержало для них ничего путного. Они цеплялись за мысль, что Миаль может приструнить его глупости, если таковые проявятся. Он был на шесть лет старше Эрнесто. Ирония, безусловно, состояла в том, что, как только началось путешествие, именно Эрнесто стал хозяином положения, а Миаль – учеником. И именно Эрнесто указывал путь. Что же касается вопроса о том, чтобы помешать ему делать что-либо, то это было просто невозможно. Когда, например, он решил пересечь вплавь реку Амазонку, Альберто не смог остановить его: «Ты – безумец. Река полна пираний! Они съедят тебя живьем!» – предупреждал он. Но Эрнесто остался глух к этим призывам, нырнул и поплыл к другому берегу. «Я поклялся самому себе, что я это сделаю. Я должен был уважать данное обещание», – объяснил он позже ошеломленному Альберто.
* * *
Моя мать была печальна, а отец пребывал в ярости. Он не понимал, почему Эрнесто решил бросить учебу, хоть он и обещал завершить все по возвращении. Нет сомнений в том, что мой отец не очень верил в это обещание. Но, с другой стороны, а что он сам успешно завершил, чтобы требовать постоянства от своих детей? Он просто приходил домой, считая себя там хозяином. Они с моей матерью продолжали ссориться, и я каждый раз бежал на улицу, чтобы не слышать этого. Их аргументы были весьма жестоки. Отец жил с другой женщиной, не признаваясь в этом. Моя мать страдала от их разобщения. И она стала страдать еще больше, когда Роберто и сестры, в свою очередь, покинули дом. Как обычно, с финансами у нас все обстояло худо. Я почти ничего не помню о профессиональной деятельности моего отца в то время. Понятно, однако, что он не зарабатывал деньги, или зарабатывал недостаточно, или тратил все где-то в другом месте. В любом случае, моя мать переживала очень трудные времена. Вскоре он была вынуждена начать работать. Сначала она нашла работу в ювелирном магазине «Альвеара», одного из лучших отелей в Буэнос-Айресе, потом – в книжном магазине, который также служил лавкой флориста. Она также делала переводы на английский и французский языки. Она никогда не жаловалась и пыталась, как обычно, видеть во всем положительную сторону, но тем не менее погрузилась в достаточно глубокую депрессию. Ее легендарная кипучесть и политическая активность сошли на нет. Она была убита. Удаление грудей, измены мужа и отсутствие любимого сына – это было больше, чем она могла вынести. Единственным, что возвращало ей подобие комфорта, были письма Эрнесто. Они приходили эпизодически, и он извинялся, что ему не хватает денег, чтобы купить марки. Иногда ему не на что было даже поесть.
