Андрей ожидал прибытия трех десантных крейсеров в свое распоряжение, для выполнения секретной миссии. На них должны были разместиться по двести тысяч солдат и офицеров, с вооружением и бронетехникой в каждом.
Это были тщательно подобранные бойцы, выходцы из разных стран некогда враждующих между собой. Все эти «Зеленые», «Краповые», «Черные» береты, «Беркуты», «Морские котики», «Башибузуки», «Коммандос» и многие другие жили, бок о бок, в одних палатках. И они совершенно не вспоминали о недавнем времени, когда готовы были вцепиться друг другу в глотку.
* * *
Рассвет только–только позолотил край небосвода на востоке, когда над лагерем завис катер адмирала. Едва модуль опустился на плац, Андрей спрыгнул на землю, не дожидаясь, пока шлюз — лестница откроется до конца. На утоптанную почву, как горох, посыпались его «амазонки». Девушки, прожив несколько месяцев на Земле, понемногу привыкли к такому количеству мужчин, физически похожих на адмирала и перестали обращать внимание на их, мягко говоря, неравнодушные взгляды. Дежурный по лагерю выскочил из палатки для доклада, но Воинов только махнул рукой:
— Трубите сбор!
И тут же над палатками зазвенел горн.
В считанные минуты вся многотысячная масса военнослужащих, заняв свои места и выровняв шеренги, замерла. Андрей взял в руки микрофон и легко поднялся на крышу «Ландровера», припаркованного у штабной палатки. Теперь его видели все собравшиеся.
— Друзья! Настал момент, когда вы покинете Землю, быть может, навсегда! Вас ждут бескрайние просторы галактики, слава на дорогах космических битв. Все это ради спасения нашей Земли, за наших родных и близких, за свободу нашей расы, — расы людей! Как повернется Судьба в дальнейшем — никто не знает, одно я могу сказать точно: от вашего умения воевать, от желания победить и закрепиться в галактике, расширить зоны нашего влияния, зависит наша дальнейшая история, жизнь и свобода сотен и
сотен обитаемых миров. И докажите, что вы настоящие сыновья Земли! Пусть от вашей тяжелой поступи содрогнется Вселенная, но пусть это будет поступь освободителя, а не захватчика. В добрый путь!
Мощный рев их десятков тысяч глоток показал, что слова дошли до людей и Воинов, помахав на прощание рукой, спрыгнул с крыши машины. Погрузка должна была начаться через полчаса, и хотелось успеть отдать последние распоряжения командующему и начальнику штаба этой группировки.
* * *
Он сразу узнал в этой тридцатилетней женщине свою бывшую жену. Она несколько изменилась: слегка поправилась, изменила прическу и стала больше накладывать макияжа, но оставалась все так же красива, как и пять лет назад. Андрей протянул ей букет радужных орхидей, которые несколько часов назад украшали собой сельву Амазонки.
— Здравствуй…
Она молча приняла букет и отступила в сторону, пропуская его в квартиру.
— Ма, кто там?! — Из комнаты высунулась до боли родная мордашка. За это время дочка подросла, но черты лица и большие удивленные глаза остались прежними
— Проходи…. — Ее голос прозвучал глухо. «Курит», мелькнула мысль, и Андрей переступил порог, ставшего чужим, дома. — Я думала, что у тебя совсем не останется времени на нас.
— Не стоит начинать с иронии. — Он прошел в комнату. Со временем там ничего не изменилось, только цветок, плетшийся по натянутым струнам, разросся еще больше, почти скрыв часы, висящие посредине стены. — А вообще, Аэле теперь сама справится, осталось совсем немного дел.
— Аэле…. Необычное имя…. Это та девушка, которая постоянно около тебя? У тебя неплохой вкус.
— Ты мне льстишь… — Усмехнулся Андрей и пошутил — Не постоянно, ее ведь сейчас нет со мной. Кстати, это совсем не то, о чем ты подумала. — Он сел в кресло и откинулся на спинку. Усталость все- таки давала о себе знать. — Юля меня не забыла за это время?
— Спроси сам. — Она присела на краешек дивана и тихо позвала — Юленька, иди, поздоровайся с папой.
Девочка робко вошла в комнату. Только теперь Андрей представил себе, сколько он отсутствовал. Из маленького ребенка дочка превратилась в длинноногую девочку — подростка. Толстая русая коса, перекинутая через плечо, опускалась почти до пояса. Юля очень напоминала свою мать, какой Андрей помнил её в пору их знакомства на осеннем балу и сердце отчего‑то защемило. Да и дочка, как ему показалось, испытывала те же чувства. Воинов смотрел в ее большие, полные счастливых слез, глаза и видел такую гамму чувств ребенка, что в горле у него откуда‑то появился ком. Это были и испуг, и недоверие, и радость, что ожидание, которым она жила все эти годы, закончилось, и папка снова с ними.
