В нерабочее время с гангстерами Джим компании никогда не водил. И в душе даже презирал, считая людьми безнравственными.
Сейчас он был готов к «работе». Предстояло ждать, а это он умел. Пусть хоть два-три дня, хоть неделю, пока эти смутьяны раскачаются и доставят «цель» на трибуну.
Майкл Никсон ехал в город автостроителей прямо из Нью-Йорка, где встречался с самим Гессом Холлов, объявившим, что ЦК партия приняло решение о выдвижении Майкла Никсона себя кандидатом в сенат от штата Автостроителей. ЦК учел, что имя его хорошо известно из-за «Рыжего процесса», проходившего в печальной славы городе Дейтоне. В свое время там на «обезьяньем процессе» судили учителя, осмелившегося преподавать богопротивную теорию Дарвина. Обвиняемый использовал суд для пропаганды своих богопротивных идей. Поэтому Майкла предусмотрительно стали судить не как агента Москвы, выступавшего в защиту русского строительства ледяного мола вдоль сибирских берегов, «что могло вредно отразиться на климате Америки», а за то, что он якобы воспользовался рецептом еще одного коммуниста, известного среди писателей под именем Теодора Драйзера, подсказавшего, как ловки можно отделаться от нежелательной девушки, утопив ее во время катания на лодке. И Майкл Никсон был обвинен именно в этом. И даже вещественное доказательство, представленное суду, было «заимствовано» у того же Драйзера – помятый как бы от удара по голове фотоаппарат и пленка из него с заснятой на ней до ее гибели «его девушкой Амелией Медж», тело которой не удалось найти на дне реки, откуда «достали» фотоаппарат. И Майкла Никсона приговорили за убийство мисс Амелии Медж к казни на электрическом стуле (чего тщетно добивались и на суде в Калифорнии в отношении прославленной и ложно обвиненной, подобно Майклу, Анджелы Дэвис, ныне члена ЦК Компартии США). Майклу Никсону удалось перед самой казнью бежать с тюремного двора на геликоптере. (Впоследствии подобный побег был повторен знаменитым гангстером.) Но тогда, после невообразимого шума, поднявшегося вокруг процесса над Майклом, и его бегства, группа гангстеров, похитивших по заданию своего синдиката мисс Амелию Медж, в знак своего восхищения проделкой осужденного выпустила свою пленницу на свободу и Верховный суд США вынужден был Майкла Никсона реабилитировать, а Aмелия Медж на некоторое время стала самой модной фигурой Америки. Ее даже хотели выбрать «королевой красоты», и ради этого она отреклась от красного Майкла Никсона, но вопрос отпал из-за деликатной неясности с ее девственностью, поскольку она долго пробыла в лапах у подонков общества, а унизительное медицинское обследование с омерзением отвергла. Однако для «королевы красоты» уверенность в ее чистоте считалась необходимым условием.
Майкл Никсон в полной мере использовал судебную трибуну для разоблачения мракобесия воротил капиталистической Америки, которые, прикрываясь пресловутой советской угрозой, готовы были ввергнуть страну и весь мир в губительную для всех ядерную войну.
Стать первым сенатором-коммунистом было крайне ответственно и не менее трудно, ибо средств на предвыборную кампанию у партии было мало и слагались они из доброхотных пожертвований рабочих-автомобилестроителей.
Майкл Никсон остановился в дешевеньком отеле, где коридором служила наружная площадка с перилами и крутой железной лестницей вместо лифта.
Он не ждал никаких посетителей и был удивлен, когда негр-портье, у которого он только что взял ключ от убогого номера, позвонил по телефону, что к нему идет гость с чемоданом, которого провожает мальчик-посыльный.
Майкл пошарил у себя в кармане и обрадовался никелю, который может дать парнишке на чай.
В дверь постучали.
Майкл сам открыл дверь и увидел высокого незнакомого человека с удлиненным лицом и тяжелой нижней челюстью.
Когда Майкл сделал движение по направлению к мальчику-посыльному, незнакомец, взяв у того чемодан, жестом руки остановил Майкла и сам сунул парнишке доллар.
«Ого, – подумал Майкл, – кого это, столь щедрого на чаевые, принесло ко мне?»
– Прошу вас, сэр, проходите, – предложил он.
