Эльга, смущаясь, искоса глядя вокруг, пойдет к заветной галерее, прижимая свою находку к груди. Эльге покажется, что она своей находкой принесет людям ту пользу, о которой будет мечтать в ее время каждый… А ведь сколько горя, разочарования, порой отчаяния будет у тех, кто не оправдает своих собственных надежд, кому покажется, что он не отдает обществу всего того, на что способен!.. Именно этим всегда будет мучиться и Эльга, такая же неуемная и требовательная к себе, как и все люди тех времен.
Старый человек, еще статный, широкоплечий, с шишковатой голой головой, который еще сто лет назад прославился знаменитыми расшифровками древних письмен, встретит Эльгу, свою ученицу, и возьмет из ее дрожащих рук старую книжку. Бережно положит он находку на стол, перелистает страницы, вздохнет и скажет:
– Это русский язык, моя Эль. Язык страны, где впервые начали строить новые отношения между людьми, столь привычные нам теперь… То было время бурь и революций, выдающихся научных открытий, время, когда создавалось будущее, в котором мы живем, право на которое отстояли люди.
И девушка с зеленоватыми глазами, откопавшая древнюю, не прочитанную еще книгу, вдруг заплачет, припав к широкой груди старого хранителя древних текстов.
– О чем ты плачешь, Эльга? – спросит могучий старец.
И Эльга ответит ему:
– Я плачу потому, что не могла сама прочесть книгу… я плачу потому, что мне жаль, бесконечно жаль, что я не живу в то время… Мне хотелось бы отстоять, как ты сказал, жизнь на Земле, сделать возможным время, в котором мы так безмятежно живем!
Он погладит ее, плачущую, вздрагивающую худеньким телом, погладит по густым русым волосам и подумает, что, быть может, в былые далекие времена жили девушки, которые не променяли бы ни на что старое, неспокойное время, не променяли бы его даже на более счастливое…
– Один поэт древности говорил, что люди никогда не ощущают счастья в достигнутом. Подлинное счастье всегда было в движении, в стремлении достигнуть большего. В ту далекую пору, о которой ты грустишь, люди стремились к лучшему неистово… И в этом, быть может, было высшее счастье!
– Когда я могу узнать эту книгу? – спросит Эльга.
Она скажет «узнать» потому, что в ее усовершенствованное время не будет понятия «прочесть». Процесс узнавания книги будет неисчислимо быстрее ее чтения. Каждый человек тех времен будет знакомиться с неизмеримо большим числом произведений, чем человек читающий. Ассоциации, возникающие в его мозгу, и безукоризненная электронная память мыслящих машин, всегда имеющихся в его распоряжении, позволят ему при малейшей надобности восстановить любое произведение во всех подробностях.
Немного времени понадобится Эльге, чтобы «узнать» найденную книгу, но то недолгое время, которое потребуется электронным машинам, чтобы расшифровать книгу, покажется Эльге невыносимо длинным.
Она будет приходить к своему учителю, вместе с ним просматривать черновые выводы электронной машины, перестраивать ее, задавать ей все более точную программу расшифровки…
И вот придет час, когда незаметная, рядовая для своего времени книга, которой лишь посчастливится сыграть роль черепка глиняной посуды, извлеченного при раскопках городища, будет «узнана» Эльгой и старцем хранителем.
В глубокой задумчивости выключат они послушную машину, достанут из ее недр наивную книгу древних и долго будут молча смотреть на нее.
– Океанский мост, – скажет девушка.
Так машина расшифрует название книги – пожалуй, более точно, чем в подлиннике, отражая существо написанного.
– Океанский мост… Неужели кто-то мог сомневаться в их время в том, что его надо строить?
– Чтобы прийти к этому выводу, людям пришлось понять многое. На расстоянии все яснее, моя Эль. Из нашего тысячелетия хорошо видно, как средства сообщения, меняясь, отражали высоту человеческой культуры.
Эльга мечтательно задумается, перенесется на тысячелетия назад. Когда-то человек ходил только пешком. Но как мало он мог пройти! Естественно, что племена, жившие далеко друг от друга, развивались обособленно, говорили по-своему и враждовали между собой. К концу своего младенчества человек приручил животных. Появились дрессированные звери, на которых ездили и перевозили грузы. Как это было красиво и романтично! Эльга многое отдала бы, чтобы хоть раз в жизни, наполненной машинами, проехать верхом на лошади, проскакать по степи, чтобы травы били коня по животу, чтобы свистел ветер в ушах и развевалась, задевая лицо, жесткая грива! Какое счастье ощущать под собой сильного, послушного коня, теплого, живого, порой капризного, но благородного, повинующегося малейшему твоему желанию!
