Из-за угла налетел порыв ветра. Холодные песчинки хлестнули по глазам Мэг Петерсон, пропалывающей клумбу перед зданием вокзала.
— Черт, — пробормотала она и, стащив рукавицу, протерла глаза. В прогнозе погоды упоминались ранние ливни и сильный ветер. Но ухудшение погоды ожидалось лишь к ночи, а никак не сейчас.
Снова, еще сильнее, чем прежде, задул ветер, надрывно завывая под старой крышей станционного здания.
— Похоже, старуха Марго опять оплакивает свою любовь, — заметила Джейн, сестра Мэгги, показавшаяся на пороге вокзала. — Я так и слышу: Вильям, Вильям…
Мэг поплотнее запахнула ворот рубахи и пожала плечами:
— Знаешь, Джерри считает, что это просто ветер завывает в трубе. Он у нас материалист.
— Не помешало бы твоему сыну встретить парочку-другую привидений, — сердито откликнулась Джейн. — Сразу же запел бы по-другому.
— Это не моя вина. Мне-то эта история нравится. Женщина, которая вечно скорбит о потерянном возлюбленном, а в непогоду рыдает и зовет его.
И Мэг продолжала копаться в земле. Теперь она выпалывала из промерзшей почвы прошлогодние отцветшие побеги. Она любила каждую весну приходить сюда, в крохотный палисадничек у старого станционного здания. Они с Джерри жили в городской квартире, и у Мэг не было другой возможности почувствовать весеннее возрождение природы, кроме как здесь, в этом садике.
— Похоже, ты и сама этим занимаешься — все ждешь свое потерянное счастье, — заметила Джейн.
Мэг вернулась к работе. Ветер разметал ей волосы, светлые пряди упали на лицо. Сквозь вуаль кудрей она хмуро взглянула на сестру.
— Опять эти разговоры. Я-то думала, ты на моей стороне.
Джейн единственная в семье не приставала к ней по поводу устройства семейной жизни, поисков нового мужа и отца для Джерри.
— Я ни на чьей стороне, — возразила Джейн. — Просто говорю, что думаю.
— Мне, похоже, не уйти от этих разговоров. Ведь мы сегодня обедаем у родителей. Как мне надоели эти бесконечные дни рождения! Я хочу объявить, что с сегодняшнего дня, с тридцать первой годовщины, мои дни рождения больше не отмечаются.
— О, с маминой стороны не будет никаких возражений, — хихикнула Джейн.
Джейн взглянула через плечо в сторону закусочной, которая располагалась здесь же, в старом вокзальном здании.
— Кажется, наши клиенты уже закругляются! — воскликнула она и исчезла в дверях закусочной.
Мэг осталась наедине с садиком и привидением, бушующим где-то под крышей. Хотя мама и предсказывала ей одинокую старость в доме, полном кошек и фиалок, ее не пугала такая перспектива. Мэг взглянула вверх. Там, под стропилами, говорят, обитает дух старой Марго. Разве Мэг виновата в том, что слишком долго верила в сказочные обещания и теперь не может смириться с разочарованием?
Мэг от любви не получила ничего хорошего. Если не считать Джерри. Конечно, она вовсе не собирается всю жизнь дожидаться гуляку Уилла. Но она совершенно не приветствует сводничества, которым в последнее время занялась мама.
— Все дело в том, что у меня не бойцовский характер, правда? — обратилась она к Марго, запихивая засохшие стебли в целлофановый пакет. — Если нет уверенности, что выиграю, я просто не стану играть.
— Мама!
Мэг вздрогнула и обернулась. Из дверей вокзала вышел Джерри. Как обычно, с ужасно хмурой физиономией.
— А ты знаешь, что улыбаться легче, чем хмуриться? Требуется меньше физических усилий! — пошутила Мэг.
Джерри проигнорировал материнский совет.
— С кем это ты тут беседуешь? — поинтересовался он.
Мэг увидела, как брови его осуждающие сдвинулись и образовали прямую, как железнодорожный путь, линию. Джейн, разумеется, права: слишком уж он серьезный для своего возраста. Она подняла садовые ножницы и с улыбкой поддразнила:
— Я разговаривала с Марго.
В глазах одиннадцатилетнего мальчика застыло выражение участливой тревоги.
— Господи! Мама, но тебя могли услышать! Что люди подумают!
— Что ж, если бы среди тех, кто меня слышал, действительно оказалась Марго, она могла бы помочь мне советом.
