Мэг наклонилась и принялась собирать осколки.
— У тебя все в порядке? — услышала она над собой голос подошедшей Джейн.
Мэг промолчала, не зная, что ответить. Пожалуй, да, все в порядке. Только вот под кожей какое-то неприятное покалывание и озноб. Сегодня с самого утра она нервничает. Странно.
— Эй, Мэг!
Она вздрогнула. Джейн, оказывается, все еще ждала ответа.
— Да-да, все в порядке. Все нормально.
Мэг подняла ладонь к лицу, провела рукой по лбу.
— Между прочим, это уже третья тарелка за утро, — сказала Джейн.
— Извини, пожалуйста.
— Может, все-таки пойдешь приляжешь?
— Нет! — живо возразила Мэг.
Что с ней творится, непонятно, но расслабляться она не имеет права.
— Мне кажется, это все старуха Марго, — сказала Джейн. — Нашей Мэг привидения совсем голову заморочили.
— Джейн, не говори глупости!
— Но в чем же тогда дело? Не в твоих правилах швырять на пол тарелки! Значит, что-то тебя тревожит. Не удивлюсь, если причиной всему — именно старая Марго.
Джейн повернулась и пошла к стойке. Мэг двинулась за ней.
— Несправедливо сваливать все на бедную Марго. Подумаешь, встала не с той ноги! — улыбнулась Мэг виновато.
— Почему это несправедливо? — вмешался Чак Харрингтон и взял сэндвич. — Она вон какая злюка!
— Правильно, — подтвердила Дарси, страховой агент. — Если она начинает выть, как вчера, у нас на следующий день куча заявлений о несчастных случаях.
— Так в этом, наверное, виновата не старая Марго, а непогода, — заметила Мэг и повернулась к Ларри: — Дать еще вишневого пирога?
Он кивнул, и Мэг подала ему пирог и чистую вилку. Она надеялась, что разговор повернется в другое русло. Но не тут-то было.
— А как же тогда объяснить твое поведение? — воскликнула Джейн. — С чего это вдруг тебя начало лихорадить?
— Может, это тоже погода, — попыталась оправдаться Мэг. — Давление меняется.
— Точно, — сказал Чак. — Жена говорит, дети в школе перед бурей просто на головах ходят.
— Так буря прошла еще вчера, — сказала Дарси.
— Да, — подтвердила Джейн. — Давление уже наверняка в норме.
Нет, это уже слишком! — подумала Мэг и решительно оборвала разговор:
— Хватит обсуждать мое душевное состояние! Все, закончили.
— Что, девочки, опять ссоритесь? — раздался с порога хрипловатый голос. Мэг и Джейн одновременно обернулись.
— Здравствуй, папа! — хором воскликнули они.
— Нет, они не ссорятся, мистер Келлер, — пояснил Ларри. — Просто у Мэг сегодня все из рук валится.
— И мы высказали предположение, что в этом, возможно, виновата старая Марго, — добавила Дарси.
Отец, поморщившись, сел на табурет. Мэг подала ему чашку кофе.
— Знаешь, у вас со старой Марго много общего, — сказал он.
— Папа, прошу тебя! Хватит!
Словно нет другой темы для разговора. Ведь они с отцом уже тысячу раз об этом говорили! Ее, как и старую Марго, назвали Маргарет — вот и все, больше ничего общего между ними нет! У Марго была большая любовь, но судьба оказалась к ней жестока — она потеряла любимого, но продолжала ждать его всю жизнь. А Мэг просто-напросто поставила не на ту лошадь, проиграла и больше рисковать не собирается. Она никого не ждет.
Отец прихлебывал кофе. Черный, без сахара, как обычно. Но, почувствовав в напитке что-то неладное, отставил чашку в сторону и нахмурился.
— Мама велела давать тебе кофе без кофеина, — призналась Мэг. — Ведь по вкусу никакой разницы!
— Много вы понимаете! — проворчал он.
— Тебе как обычно? — участливо спросила она у отца.
И зачем спрашивала? Всю жизнь по рабочим дням отец брал тарелку супа и бутерброд с ветчиной, салатом и помидорами.
— Старуха Марго всю жизнь лила слезы по своей потерянной любви. И ты тоже!
— Хэнк! — крикнула Мэг в окошко кухни. — Мистеру Келлеру как обычно!
Потом повернулась к отцу:
— Может, еще что-нибудь закажешь?
Он покачал головой, и Мэг пошла наливать ему суп. Отец иногда становится просто невыносимым. Но, с другой стороны, что бы она делала без него и без мамы? И без Джерри тоже?
Когда на втором курсе колледжа Мэг решила выйти замуж, родители были против. Они считали, что Уилл еще мальчишка, что он не знает жизни и в мужья не годится. Но когда Уилл сбежал от нее еще до рождения Джерри, Мэг ни разу не услышала от отца: «А я что говорил!»
