…Старая Басманная оканчивается у перекрестка с Новой Басманной, составлявшей прежде отрезок Стромынской дороги. Это место по старой памяти величают Разгуляем – названием как нельзя более им заслуженным. Здесь в допетровское время было открыто кружало или фартина, иначе говоря – кабак, о котором упоминали иностранцы, приезжавшие в то время в Москву.
«Перед городом есть у них общедоступное кружало, славящееся попойками… у них принято отводить место бражничания не в Москве», – писал в 1678 году чешский путешественник Бернгард Таннер, входивший в состав польского посольства. Бражничать в городе запрещалось, и питейные заведения учреждали за чертой внешних укреплений. Несмотря на строгость тогдашних правил, о соблюдении которых особенно заботилось духовенство, следившее, чтобы поблизости от церквей не было кабаков, допускались исключения. Так, известно, что при Иоанне Грозном был в 1552 году открыт кабак на Балчуге, правда, «закрытого типа»: он предназначался исключительно для опричников. Особенным буйством прославилось кружало, поставленное возле Колымажного двора, на месте, где устраивались кулачные бои. Его прозвали Ленивкой, и память о нем сохранилась до сих пор в нынешнем названии одной из улиц на Волхонке.
Ограничивать бражничание было крайне невыгодно для казны, чем, вероятно, и объясняется, что уже в 1626 году, несмотря на запрещения, в Москве насчитывалось 25 царевых кабаков. Спустя полтораста лет, по переписи 1775 года, их стало 151. При Александре I количество кабаков в Москве убавилось – в 1805 году их осталось всего 116. Не потому ли, что сей монарх не терпел пьянства и удалял от себя лиц, приверженных к горячительному зелью? Известен случай, когда Александр упорно отказывал в повышении одному заслуженному генералу на том основании, что у того был красный нос пьяницы, хотя бедняга в рот не брал спиртного, чему император отказывался верить, несмотря на сделанные ему представления… Зато шестьдесят лет спустя, при внуке его и тезке, в 1866 году, Москва могла похвастаться 1248 кабаками.
Как бы то ни было, чтобы вольно разгуляться в Москве XVII века, надо было отправляться в Скородом, где на перекрестке Старой Басманной со Стромынкой, под боком у первого кружала, возникли другие, и скоро углы обеих улиц облепили кабаки, постоялые дворы и трактиры.
Именно на Разгуляе, в соседстве шумных питейных заведений, возникла и прекрасно обстроилась одна из примечательных московских барских усадеб XVIII века, о которой нам сегодня напоминает выкрашенное в розоватый цвет здание Инженерно-строительного института имени Куйбышева. Оно сильно обезображено возведенным в XIX веке третьим этажом и позднейшими пристройками, однако сохраняет следы благороднейшей архитектуры, позволяющей безошибочно приписать дом большому мастеру. И в самом деле он принадлежит Казакову, построившему его в восьмидесятых годах XVIII века для жены графа А. И. Мусина-Пушкина. К ней усадьба перешла от генерал-аншефа Шепелева. Девяносто гектаров, занятых садом и цветниками. Теперь и представить себе трудно участок таких масштабов в черте города! Перестройки пощадили изящную полуротонду с легкими колонками и тонкого рисунка лепным медальоном, притулившуюся к зданию с тыльной стороны на втором этаже. Глядя на эту грациозную прихоть архитектора, можно вообразить выходивших сюда гостей Мусиных-Пушкиных, любующихся раскинувшимися внизу цветниками или слушающих песни, оглашающие кущи старого парка. Если, разумеется, и сюда не доносились кабацкие шумы и крики…
Гостями этого дома были выдающиеся люди того времени. У Мусина-Пушкина подолгу живал Карамзин, гостили Вяземский и Жуковский. Среди частных собраний книжных и рукописных сокровищ Москвы конца XVIII – начала XIX века славилась библиотека А. И. Мусина-Пушкина, собирателя древностей, археолога и коллекционера, президента Академии художеств. Старинные рукописные сборники, летописи, редкие печатные книги библиотеки Мусина-Пушкина давали обильный материал Карамзину для работы над «Историей государства Российского». В конце XVIII века Мусин-Пушкин приобрел у бывшего архимандрита Спасо-Ярославского монастыря рукопись, которая содержала список «Слова о полку Игореве». В 1800 году Мусин-Пушкин издал рукопись. Над ее художественным переводом впоследствии работали поэты Пушкин, Жуковский, Майков, Мей и многие другие. Так это славнейшее произведение древнерусской письменности стало доступным широкому кругу читателей.
