Избранное

Начну, как водится, с анкетных данных: Олег Васильевич Волков. Родился 21 января 1900 года. Место рождения — Петербург.

Наверное, и тогда, в первом январе начавшегося столетия, дата рождения близнецов — Олега и Всеволода — не казалась будничной. Как-никак, а порог XX! Теперь, на подступах к третьему тысячелетию, этот первый январь впечатляет все больше и больше… В самом деле ведь — данные. В теореме жизни эпоха дана. Право на выбор отсутствует.

Родителей, род, родину Олег и Всеволод, погибший на Волховском фронте в годы Великой Отечественной, тоже не выбирали. Им, а также трем братьям их и двум сестрам дано было стать ветвью морской династии Лазаревых. И самого знаменитого среди них — Михаила Петровича, открывателя Антарктиды, героя Наваринского сражения 1827 года, адмирала, главнокомандующего Черноморским флотом с 1833 по 1850 годы.

Отцовская родословная куда скромнее материнской. Рано осиротевший, начавший служить в страховом обществе «Россия», Василий Александрович к монархии относился трезво, как подобало в просвещенно-фрондирующем кругу, а к царствующему монарху — с безусловной сдержанностью. И на чиновничью карьеру ни разу не польстился.

По тем же мотивам сыновей своих он поместил не в классическую гимназию, а в частное училище, разумеется, с репутацией лучшего в Петербурге. В наиболее респектабельно-либеральное во всей империи — Тенишевское.

В училище напрочь отвергали рутину казенных гимназий и вели преподавание по методам, признанным тогда прогрессивными. Само собой, ученики не носили формы — ведь она отвечала духу и строю николаевской России. Вместе с мундиром отброшен был ценз сословный, запреты и нормы, связанные с вероисповеданием. Зато хорошо сохранялся ценз имущественный — плата за учение была куда выше, чем в казенно-ведомственных заведениях.

Оттого рядом за партами в классах на Моховой сидели сын разбогатевшего крестьянина-извозопромышленника и наследник табачной фирмы «Братья Шапшал»; отпрыск придворного банкира Животовского в паре с сенаторским чадом; последний носитель имени обедневшего рода князей Масальских (Рюриковичей!) и сын богача, лидера кадетской партии, «англизированный до пробора», прикатывавший на занятия в лимузине, столь же именитый, сколь и заносчивый Владимир Набоков — будущий писатель.

Тенишевское училище с его этическим кодексом и пока еще малыми, полудетскими схватками; приобщение в стенах училища к первым в жизни Олега Волкова крупным событиям национальной истории: 1910 — смерть Льва Толстого; 1911 — полувековая годовщина отмены крепостного права; 1912 — столетие победы в Отечественной войне… — все это было «дано» и оказало, не могло не оказать, влияние на духовное становление автора повестей и рассказов, включенных в «Избранное». Но прочитав сборник, повесть «В конце тропы» и размышляя о ее начале, о том, что оказало решающее воздействие на детство, отрочество и юность прозаика, читатель, наверное, сам подытожит: главную роль в становлении сыграло не училище, не столица, а семейный уклад и устоявшийся быт одного из мелких поместий Тверской губернии. Расположенное поблизости от имения Бакуниных, по соседству с имениями московской и петербургской интеллигенции, оно формально входило, конечно, в «провинцию», но по сути-то являлось центром России, стержнем отечественной культуры.

Чтобы почувствовать это, читателю достаточно быть внимательным и сначала проверить, а потом и поверить, что автор «Избранного» бывает сдержан, иной раз слишком сдержан, однако же твердо знает, что у всякого честного писателя есть право на умолчание, но нет права на лицемерие и фальшь.

Повесть «В конце тропы» содержит в себе признание: годам к четырнадцати — пятнадцати главный герой бредил Вальтером Скоттом и обрел вкус к средневековой романтике.

В семье культивировалось исполнение долга и своего назначения. В почете были внешняя собранность и внутренняя порядочность. «Трезвая подготовка себя к жизни, в которой человек сам кузнец своей судьбы».

Задумываясь о воспитании барчука, зачем-то обученного не только верховой езде, стрельбе и прочим благородным утехам, но и косить, и плотничать, и крестьянствовать, читатель, умудренный историческим опытом, видимо, попытается спокойно, без предвзятости, взвесить, что же в действительности дал семейный уклад тому недорослю Олегу, который через долгие годы станет писателем Волковым.