Наступает уборка. С утра желтое поле покрывается красными, синими, зелеными, розовыми пятнами. Это женщины вышли на уборку. Огромные, величиной с хороший зонт, соломенные шляпы укрывают их от жары.
Медленно, шаг за шагом, продвигаются труженицы по полю, собирая драгоценные растения в снопы; будет в доме рис, будет и все остальное.
Теперь надо перенести снопы домой. Чаще всего, вооружившись коромыслом, крестьянин несет тяжелые снопы на своих плечах. Он идет по узеньким, влажным и скользким от воды тропкам, ступая своими разбитыми, не знающими обуви, ногами.
Так по всей Индонезии.
Рис — радость крестьянина, счастье народа.
В честь риса в древние времена приносили жертвы. В честь риса поют песни. С древних времен индонезийцы сохранили множество танцев, прославляющих это маленькое зернышко, в котором заключено тепло и сила жизни, радость завтрашнего дня и спасение от многих болезней.
С 1945 года существует республика Индонезия. За эти годы сделано много. Но не все приходит сразу. Невозможно за короткие годы полностью изменить то, что колониализм насаждал столетиями.
— Посмотрите, пожалуйста, — говорит наш спутник индонезиец, когда автомобиль проезжает мимо окрашенной в красно-желтый цвет автозаправочной станции компании «Шелл».
— Такие картины можно видеть по всей Индонезии.
Едем дальше — и видим фирменные магазины обув ной компании «Батя», хозяин которой сбежал из Чехословакии. Таких иностранных компаний, фирм в Медане насчитывается более трехсот пятидесяти.
Медан расположен на реке Дели. Река глубокая, и в ее устье могут входить даже морские пароходы. К морю город выходит через порт Белован. Это достаточно большой порт. Около него — множество железнодорожных линий со снующими по ним грязными, старой окраски, товарными вагонами. Асфальт так нагрелся, что чувствуется, как во время тихого хода он липнет к баллонам автомашины. Все вокруг наполнено запахами масел, бензина, расплавленного асфальта, каких-то специй.
Вокруг порта много лавок и лавочек, дешевых ресторанов и закусочных. Приближается пора обеда, и летучие закусочные уже окружаются рабочим людом. Это главным образом грузчики, одетые в истрепанные трусы и рваные, вылинявшие рубахи.
В порту, в некотором роде неожиданно, мы встречаем несколько французов. Они гостеприимно приглашают нас выпить фруктовой воды. Откуда-то появляется проигрыватель, и вот уже Ив Монтан поет про французского солдата, про Париж, про несбыточные надежды.
Между прочим, впервые французы пришли на Суматру в 1529 году — вслед за португальцами. Тогда они были здесь на положении колонизаторов — богатство Суматры притягивало их к себе.
Французы, которых мы видим теперь, выступают здесь в новой роли — в качестве строителей, занятых расширением порта. Контракт, который предложила им фирма, выгоден, так почему же не поехать на Суматру?
Медан был основан в 1864 году. Первоначально здесь было лишь несколько кампунгов, то есть деревень, расположенных по берегам реки Дели.
Принято считать, что Медан вырос на табаке. Первая концессия под табачную плантацию была подписана в 1864 году. Вслед за этим появились другие табачные плантации, принадлежавшие голландцам. Меданский табак очень высокого качества. Теперь наш спутник кубинец, привыкший у себя на родине к сигарам, покупает здесь, в Медане, сигары коробку за коробкой — так они пришлись ему по вкусу.
Медан развивался медленно. Раньше других крупных строений здесь появилась мечеть. А первая больница была построена лишь через двадцать пять лет после основания города.
Во времена голландского господства возможности индонезийцев получить образование были более чем ограничены. В Медане было очень мало школ для индонезийских детей.
Теперь представитель мэра с восторгом говорит нам о том, что в городе появилось множество новых школ.
— Во всяком случае, как мы продвинулись вперед, вы можете судить по тому, что у нас сейчас учеников уже более пятидесяти тысяч, — рассказывает он.
Медан город очень чистый, в нем много зелени. Красивые дома с глубокими террасами, создающими тень, с замечательной зеленью перед этими террасами, с каннами, поражающими размером цветка и яркостью окраски, с миниатюрными водоемами, с могучими деревьями, под кроной которых можно разместить целую компанию. Особенно много маленьких парков, цветников, теннисных кортов, баскетбольных площадок, заросших плющом, защищенных естественной стеной насаждений. Этого, правда, не скажешь про старую часть. Здесь все серо: серая мостовая переходит в серые асфальтовые дорожки для пешеходов. Из этих серых дорожек словно вырастают серые стены домов, как правило, двухэтажных.
