После него в доме осталась какая-то пустота. В какой-то момент Пипу показалось, что он уловил запах французского одеколона, ощутил обжигающий вкус коньяка и какое-то мимолетное, призрачное прикосновение, словно между пальцев пробежал белый шелковый шарф. В ушах эхом звучал голос: «Думаю, вы придете».
Беспечного Джека сопровождал Дэррил Вуд. Воспользовавшись услугами знакомого кэбмена, они объехали все его лучшие места: пивные, бары, таверны, ночные клубы. События последних дней слегка встревожили его: люди, мужчины и женщины, начали возвращаться в лагерь Мориарти. Пока еще это был ручеек, но ведь и струйка может превратиться в реку.
Джек долго обдумывал сложившую ситуацию. Некоторое время назад он обратился к лидерам криминальных группировок европейских стран с предложением встретиться в Лондоне и заключить альянс, подобный тому, что существовал при Мориарти. Никто не отозвался. Его как будто не заметили.
Ясно было только одно: необходимо сокрушить Мориарти и тем самым освободить от его железной хватки значительную часть криминального подполья.
Во времена не столь далекие Дэррил Вуд был знаменитым карточным мошенником, шулером высочайшего класса, предводителем известнейшей шайки, орудовавшей в пользовавшихся дурной репутацией игорных домах в районе Бонд-стрит. Сейчас он сидел, подремывая, у потрескивавшего весело камина в гостиной комнате дома Джека Айделла на Бедфорд-сквер.
Джек разбудил его, тряхнув за плечо.
— Я принял решение. — Глаза Джека полыхнули красным отблеском огня. — Важнейшее решение.
— Насчет чего, сэр Джек? — Вуд всегда обращался к хозяину со всей возможной учтивостью. Джек легко обижался, когда кто-то забывал о его положении в обществе.
— Насчет Джеймса Мориарти. Так называемого Профессора. Я принял решение.
— Да?
Услышав план Беспечного Джека, Дэррил Вуд побледнел и сделался серьезным, как могильный холм.
— Я этого делать не стану, — сказал он после паузы.
— До лета я не тороплю. — Джек криво ухмыльнулся. — Дам ему шанс уладить все миром.
— Я не стану этого делать. — Вуд покачал головой. — Даже ради вас, сэр Джек.
— Нет, друг мой, на тебя я и не рассчитываю. Есть другой. Обращусь к Майке Роуледжу.
В проявлении эмоций Майка Роуледж мог бы соперничать с камнем. Несколько лет назад он работал на женщину, растившую за деньги чужих детей. Работа заключалась в том, чтобы удушать нежеланных младенцев.
Поговаривали, что к этому делу у него было истинное призвание.
Лондон:
21 января 1900 года
К сбору преторианской гвардии, назначенному на восемь утра воскресенья, Берт Спир не успел. Ему пришлось поехать в Пембрук-Гардене, чтобы перехватить Перри Гуайзера до того, как тот отправится в церковь с женой Эллис и дочерью Леной. Солиситор был еще дома и, восседая в халате за столом, завтракал — кофе, кеджери, почки и тосты. Спир, чувствуя себя до крайности неловко, сообщил ему, что в понедельник нужно в первую очередь заняться покупкой склада, а по завершении сделки сразу же поставить в известность Профессора.
Одна из главных обязанностей Гуайзера заключалась в том, чтобы служить своего рода стеной, баррикадой между Мориарти и бюрократией в ее разнообразных и многочисленных формах. Порой Профессор даже думал, что при необходимости Перри Гуайзер без особого труда докажет, что никакого Джеймса Мориарти никогда и не существовало.
Разговор длился минут двадцать, и все это время Спир главным образом рассматривал свои сапоги и выслушивал солиситора, рекомендовавшего в качестве архитектора некоего Иэна Хантера, парня немного рыхлого, вальяжного, но большого специалиста в своем деле.
— Мы хотим, чтобы все было, как раньше, в Лаймхаузе.
— Человек, занимавшийся тем проектом, отдал концы несколько лет назад, — ответил Гуайзер, делая небольшую паузу между двумя атаками на жаркое. — Скажете Хантеру, что именно вам нужно, и он выполнит все ваши указания да еще и лично за строителями присмотрит.
Так что Спира не было в доме Профессора, когда в начале восьмого прибыли супруги Пейджет. Предупрежденный заранее, Терремант впустил их через заднюю дверь, после чего, следуя полученным инструкциям, отвел наверх к Профессору.
