- Идемте, Ольга, - снова повторил этот чудик, но тут я уже не сдержалась.
- Куратор, - голос-то у меня до чего противный, когда я нервничаю! - А мне вас так и звать куратором, или у вас имя есть?
- О, - он даже остановился и покраснел. Ушами только, но выглядело всё равно забавно. - Прошу прощения, меня зовут Паша. Пойдемте скорее, Ольга.
Вот тут я уже пошла куда бодрее. Потому что может это несусветная глупость, но никак у меня всякие жуткости с именем «Паша» не ассоциировались.
Пока я себя успокаивала, мы вышли на более оживленную улицу, где было множество так же как я одетых девушек, а еще нарядных старушек и детей. На лицо было некоторое изнеможение многих из них, но я решила не лезть со своими наблюдениями. По крайней мере, все чему-то радовались. Паша же сунул мне в руки цветы. Не красиво оформленный букет, нет. Просто охапку цветов.
- Смотри на дорогу, кидай цветы в идущих по ней, особенно постарайся кидать, когда увидишь светящегося как лампочка человека, - указал Паша и собирался отойти куда-то в сторону, еле успела ухватить его за рукав. Серьезно, ну кто так объясняет?!
- А если не докину? - спрашиваю. Терпеть не могу расплывчатые инструкции.
- Куда не докинешь? - он, похоже, всерьез удивился. Затем его лицо озарилось пониманием. - А! Ну это неважно. Ты просто кидай и радуйся. Это же просто.
Замечательная инструкция. Мысленно я уже смирилась с тем, что сегодняшний день мне не зачтут. Но улыбалась, махала руками и бросала цветы. В конце концов, не мешки таскать. И хуже бывает работа.
А перед нами тем временем и впрямь шло шествие. Я чуть искренне не расчувствовалась. Шли солдаты. Прямо как на дне победы, только сапоги у них не блестели, да и форма не выглядела как с иголочки. Но это опять моя привычка замечать мелочи. А в остальном — и музыка играла, и цветы, и флаги. Хорошо хоть я не за деньги работать шла, а то стыдно было бы за такое зарплату получать. Парень со светящимся лицом шел в третьем ряду. Кинула в него цветы, всё, что к тому времени осталось. Но он меня не заметил даже — махал какой-то девушке, что стояла в нескольких шагах от меня. А у той и цветов не было — прижала руки к груди и стоит, только слезы текут, и при этом улыбается.
- Отлично, - отвлек меня от разглядывания этих двоих деловой голос Паши. - Переходим в другую локацию.
Перед глазами всё поплыло, словно я всё-таки прослезилась от трогательной сцены. А когда я проморгалась, мы стояли у подножья высотки. Все вокруг смотрели наверх, ну и я тоже голову задрала.
На надцатом этаже — лучше посчитать не удавалось, стояла маленькая фигурка. Даже отсюда было видно, что собирается прыгать.
- Что делать? - негромко спросила я.
- Смотреть, - голос Паши был также деловит. - Ольга, просто смотрите. Можете пальцем потыкать, но это уж как вам больше нравится.
Приятно, конечно, когда вот так вежливо и на «вы», но тут его ударить захотелось. И пока я боролась с нахлынувшим желанием, человек спрыгнул. Я ахнула — и вся толпа тоже. Но не долетев буквально пару метров, человек исчез. Я только успела разглядеть, что он весь светился.
- Дальше идем, Ольга.
Перед глазами снова померкло.
Паша был прав. Втянулась я быстро. Даже перекусила в очередной «локации», и голая светящаяся женщина аппетита мне не испортила. Вообще работа только на первый взгляд была необычной, через несколько часов я поняла, что нет ничего более монотонного и нудного, чем раз за разом в толпе других зевак наблюдать за падениями с крыш, выступлениями актеров и тонущими людьми.
Надо же, а я всегда удивлялась, как журналисты и спасатели живут с этим ежедневно. Теперь мне стало интересно, как они борются с этой скукой и рутиной. Удивительно, и впрямь, человек ко всему привыкает. Хотя я, конечно же, не обманывалась кажущейся простотой. Понятно дело, что если бы после падения я видела тело несчастного, то так просто не могла бы пройти мимо. Но мне везло. Светящиеся мученики исчезали, не долетая до асфальта и не успевая выпустить последний пузырек воздуха. Даже эксгибиционисты и те исчезали раньше, чем кто-то успевал принести плед или плащ.
