Она услышала рядом с собой чье-то дыхание, кто-то коротко, зло выругался, затем до нее ясно донесся голос Эбба.
— По-видимому, Джим сделал все правильно. Это не хитрое дело, и он преданный человек, но эффекта нет. Это ясно по работе их радио. В чем дело? Может быть, токсичность этих моллюсков-ваш бред?
— Токсим-не бред, — ответил голос Кокрофта, он нами проверен. Но могло произойти вот что: каналы, в которых у них живут трепанги, соединяются с морем.
— Ну и что?
— А то, что там могла оказаться рыба, она проглотила капсулу и уплыла в океан. Больше я ничего не могу предположить.
— У вас есть еще токсин?
— Нет, это все. На его добычу мы потратили целый год.
— Проклятие, действительно нам придется самим строить этот полимерный плот.
— Как дела в Африке? — спросил Кокрофт.
— Вот там, кажется, блестяще. У них почти все готово. Термоядерное устройство заложено, остались коекакие мелкие доделки. Команда будет подана с воздуха.
— Какую высоту волны ожидают у берега?
— До 30–35 метров. На большее мы пока не способны. Нам не хватает тяжелой воды, но дело даже не в этом. Потонут ли двадцать тысяч черных или стоэто безразлично; нам нужно получить расчетные данные для создания волн космического порядка, иначе нам не добиться цели.
— А где Хоросайн?
— Он в Ист-Лондоне-это юго-восточная Африка. Изучает топографию местности.
— Однако здесь дьявольски душно. Пойдемте на палубу и…
Голоса стихли. Таяя долго лежала не шевелясь и смотря в темноту широко открытыми глазами.
«Так вот что! Эти люди хотят погубить ее мир, с ужасом думала Таня. — Это чудовищно! Может быть, это галлюцинация? Нет, этого нельзя допустить. Надо немедленно что-то делать. Хорошо, что там, в Африке, находится Хоросайн. Он ей поможет. Он, конечно же, не имеет ничего общего с этими людьми и когда все узнает, поможет ей».
Утром «Флорида» встала на якорь. Таня не теряла времени. Она поговорила по видеотелефону с Павлом, сказав ему, что на несколько дней вылетает в юговосточную Африку, чтобы разобраться в одном деле
Через час Таня была уже в воздухе и на следующий день в Ист-Лондоне.
Этот город, расположенный на восточном берегу южной Африки, когда-то переполненный расистами, за последние 50 лет совершенно изменился. Вместо прежних неуклюжих домов в тени вечнозеленых растений стояли теперь светлые коттеджи. Встречались между ними и большие здания, но они были также легкими и светлыми. Всюду цвели диковинные цветы, били серебристые струи фонтанов. Где-то на западе смутно угадывались холмы, а прямо перед городом раюнинулся синий и теплый Индийский океан.
В тот же день Таня разьюкала Совет старейшин и теперь сидела перед его председателем-громадным сильным негром с большой поседевшей головой.
Председатель приветливо встретил Таню и сразу же оказал ей на русском языке:
— О ваших делах на Тихом океане мы знаем и очень рады вашим успехам. Сами-то мы заняты пока дома, в нашей Африке. Вот оканчиваем создание центрального Африканского моря. Это там, где было озеро Чад. Ведем последнее наступление на Сахару. Но что привело вас к нам, расскажите.
Таня набралась духу и рассказала все, что она знала. К ее рассказу председатель отнесся весьма серьезно.
— Народы мира, — сказал он, — не забыли прошлое. В прошлом столетии мы немало натерпелись от империалистов и не потеряли чувства настороженности до сих пор. Я вас понимаю. Возможно, на юге нашей страны, в Кейптауне, среди потомков расистов, есть такие, которые еще думают так, как думали их отцы. Вот почему они охотно поддерживают связь с Восточным архипелагом. Вы спрашивали, не был ли здесь Хоросайн? Сейчас узнаем.
Председатель позвонил и выяснил, что Хоросайн находится в воздухе.
— Вот что, — сказала Таня, — я сейчас же должна лететь туда.
— Хорошо, — согласился председатель, — а мы примем свои меры.
В распоряжение Тани выделили турболет, представлявший собой массивную площадку продолговатой формы, перетянутую сверху обтекаемым прозрачным кузовом. Аппарат вмещал три человека, был очень удобен для наблюдений и развивал скорость до тысячи километров в час. Турболет мог также неподвижно висеть в воздухе.
