Несмотря на свое сочувствие просвещенной монархии, Монтескье находит во всемирной истории доказательства известных преимуществ республиканского строя перед монархическим. В «Персидских письмах» Монтескье полемизирует с феодальной историографией, не замечающей республиканских форм правления. Он обращается для этого не только к истории Древней Греции, Древнего Рима или Карфагена, но замечает, что на определенной стадии развития и в Италии, и в Испании, и в Германии существовала республиканская форма правления. Историю Древней Греции он рассматривает как историю постепенного освобождения ее народа от монархической власти. Только в республике, заключает Монтескье, древние греки обрели подлинную свободу и добились подъема хозяйства и культуры.
Противник революционного свержения французской монархии, Монтескье не может не признать значение революционной борьбы в древнем мире. Он вынужден констатировать, что республиканский строй осуществлялся в древнем мире путем беспощадной борьбы со сторонниками монархии.
Пусть субъективно Монтескье не допускал этой борьбы для Франции, пусть даже высказывался за компромисс с королевской властью, деятели французской буржуазной революции оценивали его выступления по-другому. Ссылаясь на труды Монтескье, они обосновывали историческую необходимость установления во Франции республиканского строя.
В «Персидских письмах» Монтескье содержится замечательная мысль об экономических преимуществах республиканского режима. Монтескье открыто заявляет, что гражданское равенство содействует благосостоянию населения, в то время как деспотизм приводит к бедности и нищете подавляющей массы людей. В республике богатство страны приводит к росту народонаселения. «Мягкость управления, — пишет Монтескье, — удивительно способствует размножению человеческого рода. Все республики являются постоянным доказательством этого, и больше всех Швейцария и Голландия, две самые плохие страны в Европе, если иметь в виду природные условия их территории, и тем не менее самые населенные.
Ничто так не привлекает иностранцев, как свобода и всегда сопровождающее ее богатство: первая привлекательна сама по себе, а наши потребности влекут нас в те страны, где есть второе.
Люди размножаются в той стране, где изобилие дает возможность прокормить детей, нисколько не уменьшая благосостояния отцов.
Даже гражданское равенство, влекущее обычно за собой и равенство состояний, вносит изобилие и жизнь во все части политического тела и распространяет их всюду.
Не так обстоит дело со странами, подчиненными власти произвола: государь, придворные и некоторое количество частных лиц владеют всеми богатствами, в то время как все остальные стонут от крайней бедности.
Если человек находится в трудных обстоятельствах и чувствует, что дети у него будут еще беднее его самого, он не женится или если женится, то будет опасаться обзавестись слишком большим количеством детей, которые могут окончательно расстроить его средства и опуститься ниже положения их отца» (13, стр. 261).
Эти слова Монтескье попадают не в бровь, а в глаз мальтузианцам, утверждающим, что обнищание трудящихся в капиталистических странах — результат их чрезмерного размножения. Еще Монтескье понимал, что причины бедности заключаются отнюдь не в этом. Монтескье лишь не мог постичь, что благосостояние широчайших масс трудящихся невозможно не только при феодализме, но и при капитализме.
Важное значение имела идейная борьба Монтескье против деспотического режима во Франции. В «Персидских письмах» он проводит мысль о том, что несправедливая, попирающая интересы народных масс власть французских королей превосходит тираническую власть восточных султанов и падишахов. Если персы беспрекословно подчиняются своему монарху, уверяет Монтескье, то они это делают не задумываясь. Во Франции люди подчиняют королевской власти даже свои мысли. Они сознательно служат своему деспоту, т. е. являются убежденными холопами короля. Вместе с тем, по мнению Монтескье, народные массы в сущности безразличны к своим государям. И «добро», и «зло», идущие от государя, одинаково не нужны третьему сословию. «Хотя бы десяток известных ему (народу. —
