знание. Он продолжает в этом отношении традиции Бэкона Веруламского, выдающегося английского мыслителя XVII столетия, которого Маркс величал родоначальником
«английского материализма и всей
современной экспериментирующей науки» (2, стр. 142).
В своем историческом трактате «Размышления о причинах величия и падения римлян» Монтескье показывает на многочисленных примерах, что, только ориентируясь на опыт, римские мыслители и политические деятели составляли правильные суждения о природе и обществе.
Признавая огромную роль опыта, он доказывал, что без разума, без рациональной обработки чувственных знаний невозможно познать действительность. Критикуя схоластов, он упрекает их главным образом за два основных порока— недооценку опыта и недооценку здравого смысла.
Говоря о современных ему поэтах, Монтескье иронически называет их людьми, специальность которых заключается в том, чтобы ставить препоны здравому смыслу и также обременять разум украшениями, как в свое время обременяли женщин всевозможными уборами и нарядами.
В книге «О духе законов» Монтескье прямо возражает против теории врожденных идей, против учения об априорном, т. е. независимом от опыта, характере наших знаний. Человек никогда не рождается с определенными знаниями, эти знания он приобретает лишь в дальнейшем, т. е. идет от незнания к знанию. «Человек в природном состоянии, — рассуждает Монтескье, — обладает не столько познаниями, сколько способностью познания. Ясно, что первые идеи его не будут носить умозрительного характера: прежде чем размышлять о начале своего бытия, он думает о его охранении» (14, стр. 165).
Человек идет не от понятий к ощущениям, а от ощущений к понятиям. Сначала он ощущает только свои непосредственные нужды, затем приучается к выводам и обобщениям. Познание — это процесс. Оно наталкивается на ряд трудностей, которые постепенно преодолеваются. Познавая, люди улавливают причинную связь явлений и на этом основании предугадывают события.
Подобно другим просветителям Монтескье решительно борется со средневековым догматизмом, с преклонением перед авторитетами церкви, перед официальными и неофициальными «святыми». В первую очередь, полагает он, нужно доверять естественным человеческим чувствам и склонностям и, конечно, человеческому разуму, проливающему свет на все происходящее как в природе, так и в обществе.
В конечном счете Монтескье вместе с материалистами признавал, что познание — это отражение в человеческой голове объективно существующего материального мира. Однако он не смог последовательно развить материалистическую теорию познания. Подобно Локку он признавал два источника познания — внешний мир и внутреннюю деятельность человеческой души. В работе «Опыт о вкусе в произведениях природы и искусства» Монтескье исходит из двоякой способности души: отражать предметы, существующие вне человека, и отражать идеи, существующие только в самом человеческом я. Монтескье не понимал того коренного материалистического положения, что природа, материальный мир является первичным, а сознание — вторичным, что сознание есть отображение бытия, поэтому духовная деятельность человека является следствием не двух, а одного материального источника.
Не мог Монтескье правильно разобраться и в вопросе о критерии истины. Впрочем и французские материалисты не дошли в своей теории познания до признания роли революционнопрактической деятельности для подтверждения или опровержения научных положений. Только марксизм, совершивший революционный переворот в философии, сумел разрешить эту проблему.
