Где-то внизу прогремел взрыв, и пол начал проседать, трескаться и разверзаться. Сочащаяся тварь покрывалась рябью и извивалась, а потом скользнула в трещину.
Когда она скрылась из виду, из двери появилась другая масса, обошла огонь и трещину и втиснулась в один из тоннелей. Крики и свист прекратились. В комнату вошел третий ужас, затем четвертый и пятый. Земля дрожала, и глубокая трещина пошла по полу до стены, а затем наверх. С потолка посыпалась пыль.
Отброшенный пламенем человек Франкенштейна увидел открытую трещину. Он добрался до крыши полости и остановился у щели. Затем прыгнул вперед, втиснулся в нее и начал пробираться вверх, подальше от пламени, подальше от бесформенных кошмарных существ из двери. Алебарда мешала ему, но он не стал ее выбрасывать.
Забравшись на потолок, он оказался в еще одной округлой полости. Это место сотрясалось, превратившись в хаос из движущихся существ, криков и скрипов в воздухе и на земле. Дым валил снизу вверх. Свистящие конусы промчались мимо него, не обратив на него никакого внимания. Вместе с ними он побежал в тоннели, ведущие наверх. Всегда наверх. Миновал механизм, который с шумом разрывался на куски. Миновал нелетающих белых птиц, не размышляя, то ли они захватили тоннель, чтобы найти его, то ли просто были своего рода домашним скотом, который держали конусы.
Он заметил, как один из конусов, бежал мимо входа в боковой тоннель. Из тоннеля высунулась ложноножка, поймала конус и утащила его прочь. Земля вздыбилась и ударила его об пол.
Наверх. Всегда наверх.
Наверх. К солнечному свету.
Создание последовало за несколькими птицами в расщелину, в залитый светом тоннель с обрушенным потолком. Облака пепла падали на землю. Вдалеке шипел и извергался вулкан. Гром и бесконечные звуки обрушивающихся масс льда, воды, превращающейся в поток, дрожь земли не прекращали сотрясать воздух.
Он вскрикнул, когда его коснулся белый горячий пепел. Птицы кричали так пронзительно, будто на них хлынул беспощадный огненный дождь. От снега шел пар. Он бросился вниз и покатился по снегу, пытаясь сбежать. При этом он слышал рев, который перекрыл все остальное. Он глянул в ту сторону. И ахнул.
Трещина открылась в мир. Она проходила прямо по ледяной шапке, а внизу дошла до стены из воды. Вздымаясь и бурля, вода проносилась мимо со скоростью торнадо.
Он подумал о шипящем вулкане и о той неукротимой энергии, которая выпустится, когда холодная вода сольется с магмой. Он поднялся, все еще сжимая в кулаке алебарду, и побрел прочь. Пепел кружился над ним, ослепляя и обсыпая его с ног до головы.
Раздался такой звук, будто вся вселенная разверзлась в один миг. Гигантская рука ударила его сзади и бросила головой в дымящийся снег. Сзади упали разодранные белые птицы. Звук окутал его и понес вдаль. Ветер носил в буре пар, осколки льда и горячий пепел. На лоскутного человека полетели новые порции золы.
Он поднялся и побежал. К морю, к воде, к облегчению от падающего адского дождя, который омывал его кожу. Полоса серого цвета легла на белые полоски суши. Трещина, через которую забил ливень, словно перст бога, указывала на место, где можно было скрыться от пепла. Он побежал, запорошенный горячей пылью. При этом он слышал, как потревоженные птицы, вылетевшие из какого-то неземного лежбища или гнезда, издавали резкие крики, которые прокатывались эхом, когда они пробирались через горящий воздух. Он бежал, и бескрылые птицы из пещер внизу бежали вместе с ним. Он бежал, и призрак Виктора Франкенштейна возник у него в голове, как змей, поднявшийся, чтобы вонзить в него свои клыки.
«Добро пожаловать в яму», – сказал Франкенштейн и засмеялся. А белый пепел продолжал падать.
