Монголы и Русь - страница 11
Где источник этой истории? Эрнст Херцфельд предположил, что монгольская легенда – не более чем вариант повествования о сверхъестественном рождении Александра Великого.[58] Херцфельд отмечает, что легенда об Александре была широко распространена в исламском мире; он даже рассматривает имя Алан-Коа (которое транскрибирует: Алангоа) как искажение Олимпии (имени матери Александра) и пытается его объяснить вероятными особенностями арабского способа транскрипции Олимпии. Хотя теория Херцфельда кажется остроумной и вызывающей, его аргументация неубедительна и чаcтично базируется на простом непонимании. Верно, что легенда об Александре была популярна в исламском мире, включая Персию, но в ранней монгольской литературе нет и следа ее. Приписать какую-либо особую роль арабским текстам и арабской транскрипции в перемещении имени с Переднего Востока к монголам значит не принять во внимание факт неграмотности монголов до Чингисхана, равно как и целостный фон монгольского фольклора. Херцфельд кажется недостаточно знакомым с фактами первоначальной монгольской генеалогии. Все его доказательства относятся к надписи начала пятнадцатого столетия на могиле Тимура.[59] Эта надпись содержит генеалогию Тимура; поскольку Тимур полагал себя потомком Алан-Коа, ее история и приводится. Он был мусульманином, и, соответственно, в надписи легенда приняла исламское обличие с цитатами из Корана. Два стиха из Корана, приводимые в связи с Алан-Коа (19.17 и 19.20), действительно касаются Девы Марии.[60] Здесь, как кажется, мы обнаруживаем ключ к истинному истоку легенды Алан-Коа. Принимая во внимание значительное распространение несторианского христианства среди некоторых монгольских племен, кажется достаточно вероятным, что история Девы Марии была адаптирована к монгольским понятиям и в конечном итоге введена в «Тайную историю».
Теперь перед нами стоит другая задача – определить, когда легенда о сверхъестественном рождении трех последних сыновей Алан-Коа была введена в монгольскую генеалогию. Было ли это после того, как Темучин стал императором, или же до того? Этот вопрос имеет отношение к духу и психологии Темучина. Если мы полагаем, что легенда была частью монгольской традиции до его рождения, то мы должны признать ее полное влияние на ум мальчика Темучина. В этом случае легенда должна была послужить одним из оснований веры Темучина в его великую судьбу. Хотя вопрос не может получить точного ответа, простой факт того, что не только сын Алан-Коа, от которого происходил Чингисхан, но и два других ее сына также по преданию были рождены сверхъестественным путем, служит свидетельством создания легенды задолго до прихода Темучина на императорский трон и, возможно, задолго до его рождения.[61] Легенда со всей очевидностью была направлена на возвеличение не только рода Борджигинов (т.е. клана Темучина), но и всей группы, к которой принадлежал он и связанные с ним роды.
Как мы видели, Есугей-Багатур имел огромную популярность в степном сообществе; им должны были восхищаться женщины и мужчины его рода. Однако когда он решил жениться, ему пришлось считаться с обычаями рода, которые запрещали брак внутри собственной «кости». Есугей, таким образом, был озадачен поиском невесты за пределами клана. Он решил проблему, умыкнув красивую девушку племени Олконоут, которая была доставлена одним меркитом в его дом в качестве невесты.
