Ситуация немного осложнена тем, что на публике жертва пользуется вымышленным именем. Джун не известна настоящая причина этого явления: пронюхай департамент социального обеспечения о каком-нибудь доходе, немедленно прекратится выплата пособия.
Джун понимает, что затруднительно найти человека, залегшего на дно, однако на жертву уже собрано досье, дело явно пойдет быстрее.
Джун отправляется за наживкой в центр города, в лавку комиксов.
Она покупает редкие и дорогущие выпуски «Фантастической Четверки» и «Халка» N1.
Аккуратно упаковав их в сумку, она идет домой.
Над Брикстоном сияет солнце и измывается над работниками душных, людных и шумных магазинчиков. Чтобы пережить скуку рабочего дня, кассирши «Удачной Покупки» усилием воли подавляют мысли, превращаясь в роботов.
Иногда за их спинами появляется начальник охраны и отпускает непристойные шуточки. Начальник уверен, что форма поднимает его на недосягаемую высоту в глазах этих девиц, которые восхищаются и уважают его положение.
Девицы, в свою очередь, считают его козлом и довольно часто озвучивают эту мысль.
На начальнике синяя форма с белым кантом. Другие охранники прячутся среди стеллажей. Эти магазинные сыщики одеты в штатское и с подозрением ходят за всеми, кто им с виду не приглянулся. Им нравится воображать, что они находят воришек благодаря сильной интуиции, хотя на деле они таскаются по пятам за теми, кто выглядит бедно. Завсегдатаи-воришки знают сыщиков в лицо и часто предостерегают друг друга.
«Вон та, в коричневом пальто», – или: «Тот мужик, который с нас уже десять минут глаз не сводит».
Но внимательнее всего следят за самими сотрудниками.
Я бреду к дому и маниакально разглядываю себя в витринах. Это впадаю в уныние. Я бы хотел натянуть на голову бумажный пакет.
Дома я говорю с хомяком – это немного меня подбадривает. Хомяк рассказывает о жизни, я делюсь с ним своими проблемами. Он сильно сочувствует, но ничем не может помочь. Мы переводим разговор на регги и танцы.
Если я перевоплощусь, я хотел бы вернуться хомяком. На самом деле я думаю, что должен был родиться им в этот раз, случайно попал в человеческую оболочку и от этого страдаю. К сожалению, никак не выйдет опротестовать нынешнее воплощение, поэтому я оставляю хомячка в покое и отправляюсь инспектировать полки на кухне.
Во внезапном приливе оптимизма я решаю испечь песочный яблочный пирог и по этому поводу слегка протираю кухонный стол. Я вытаскиваю ингредиенты и роюсь в поисках большой миски. Я, как обычно, позабыл рецепт напрочь, да и мерных стаканов у меня нет, я просто на глазок бросаю муки и маргарина и перемешиваю. Слишком жидко, надо добавить муки, а теперь слишком сухо – надо добавить маргарина, в конце концов у меня этой смеси полная миска, даже сахара добавить некуда. Этим можно заполнить мою единственную форму для выпечки раза четыре.
Тем временем духовка греется, а в кастрюле томятся яблоки. В духовке сломан термометр, она не отключается при определенной температуре, а греется себе до бесконечности. Все это очень похоже на кашеварство в топке и возможно только благодаря моей высокоразвитой интуиции, отточенной годами пользования изношенным кухонным оборудованием.
Пирог получается вполне съедобный, я угощаю хомяка и сажусь доедать остальное. Моя маленькая победа радует меня несказанно.
Теперь мне до вечернего концерта Фрэн нечем заняться, только нервничать, что кто-нибудь из моих врагов ворвется в дверь, размахивая мачете или пистолетом.
Может, мне перевезти комиксы в чемодане на автобусе? По грубым подсчетам, это займет несколько дней и придется сделать двенадцать поездок.
Кто-то стучится в дверь, и я застываю в панике.
Даже в лучшие из времен я ненавижу стук в дверь, а сейчас времена не лучшие. Глубоко в подсознании начинает тикать молитва, на случай, если эта все еще широко распространенная вера в бога имеет подсобой хоть сколько-нибудь правдивую основу.
Стук повторяется. Я падаю на пол и червяком ползу по коридору, змеей перетекаю к дверному глазку. Снаружи стоит мой друг Стейси. Если он меня не предал и не заманивает отворить дверь, чтобы изрешетить пулями, – я пока в безопасности.
