– Конечно, досточтимый Хрофт. У меня нет власти над тобой, но и у тебя нет власти надо мной.
– Уж не хочешь ли ты сказать, маг, что способен меня принудить? – усмехнулся Отец Дружин.
(Комментарий Хедина: именно это я тогда и проделал, однако совсем не тем способом, что почудился Отцу Дружин.)
– Нет-нет, что за ненужные подозрения? – тотчас принялся извиняться Истинный. – Никто не может тебя ни к чему принудить, достойный Хрофт, иначе ты бы уже давно…
– Я бы давно что?
– Пребывал бы в числе подручных Молодых Богов, конечно же! Что же ещё? – искренне изумился Хедин.
(Комментарий Хедина: искренне. О да.)
– Запомни, маг, – процедил Отец Дружин сквозь зубы, – я никогда не был ничьим подручным. И не буду. Вот и всё, что я могу тебе сказать. А теперь уходи. Не трать время даром.
Однако маг никуда не ушёл. Не спрашивая более разрешения, вежливо поклонившись хозяину, шагнул к лавке и сел.
– Досточтимый Хрофт. Да, тебя никто не может ни к чему принудить. Я такого и вообразить бы не смог. Но рассуди сам – то, к чему не сможем подобрать ключи ни ты, ни я по отдельности, быть может, покорится нам двоим?
– О чём твои речи? – хрипло рассмеялся Отец Дружин. – Что именно должно нам «покориться» и зачем, собственно, мне его покорять?
– А зачем ты раньше жил, почтенный Хрофт? Зачем дышал, зачем билось твоё сердце? И зачем ты живёшь теперь? Ты прозябаешь в безвестности, твоя сила – под спудом. Да-да, я помню твои слова – это твоя сила, и ты сделаешь с ней, что захочешь. Всё верно. Но прости мою настойчивость – для чего? Ты живешь один-одинёшенек в этих диких краях, рядом с тобой никого, ни супруги, ни друга, ни детей. В чём смысл, досточтимый? Сколько ещё веков ты станешь куковать вот так, подобно столетнему дубу? Но дуб каждый год роняет жёлуди, он ждёт новой поросли. А чего ждёшь ты? Полно, сильномогучий. Не сдвинувшись с места, ничего не добьёшься. Сия истина расхожа, в ней нет ничего нового. Но ты…
– Тебе, я вижу, очень надо, чтобы я таки поделился с тобой, чем знаю, – досадливо прервал говорливого мага Хрофт.
– Но и я готов поделиться с тобой всем, что открыто мне, – развёл руками Истинный. – Нельзя лишь брать, нужно…
– Избавь меня от своих нотаций! – рыкнул Отец Дружин. – Всё-таки я куда старше тебя, чародей. Что ж, так и быть. Ты был почтителен и настойчив. Сади… впрочем, ты и так уже сидишь. Выпьем доброго эля и поговорим. Я понял, ты не засланный ко мне лазутчик.
– Лазутчик? Чей? И как ты это понял, почтенный Хрофт?
– Понял, – усмехнулся Отец Дружин. – Прознатчик Молодых Богов не набивался бы так открыто. Так что бы ты хотел узнать?..
Так начался их разговор. Истинный Маг был на седьмом небе от счастья – порозовел и заулыбался, словно девушка.
(Комментарий Хедина: порозовел?! Заулыбался, словно девушка?! Нет, с годами память Старого Хрофта явно ослабела. Я тогда добился желаемого! При чём тут какое-то «счастье»?)
Вскоре они отправились в первое странствие. Отправились вместе, как и полагается ученику с наставником. Истинный Маг оказался терпелив, куда более терпелив, чем сперва показалось Отцу Дружин.
Старый Хрофт не взял с собой Слейпнира. Молодой чародей оказался наслышан о Древних богах, пусть и, как говорится, краем уха. Отец Дружин слушал, мрачнея с каждой фразой – прошлое никуда не ушло и не собиралось уходить. Фригг, Локи, дочери-валькирии, Йорд, Тор, Бальдр… тени не оставляли его в покое. И оттого Старому Хрофту стоило таких усилий сдержаться, не показав виду, пока молодой маг Хедин беззаботно вещал о «чёрных сердцами сущностях, проводивших жизни в пирах и требовавших кровавые жертвы».
Однако он таки сдержался. Сдержался и перевёл разговор на другое. На демонов, что вторгались в Большой Хьёрвард из неведомых миров. Это стало их первым уроком.
– Демоны есть зло, – с места в карьер заявил молодой маг. – Они являются невесть откуда, творят бесчинства и убийства, пожирают ещё трепещущую плоть растерзанных жертв…
– Ты не скальд, Хедин. Не надо красивостей. Волки тоже пожирают «трепещущую плоть».
– Демоны – не волки!
– Именно что волки. И я тебе это докажу.
…Демоны издревле появлялись в пределах Митгарда. Угрозы, подобной гримтурсенам, они не являли, однако вмешиваться асам всё равно приходилось порой, когда дело заходило слишком далеко. Кое-где в пустынных местах демоны так и остались, прижившись. Правда, эти оставшиеся оказались поумнее иных своих собратьев – в населённые области не лезли. А добычей их становились, как правило, совершенно особые личности.
