Хедин от любопытства аж глаза широко раскрыл. Озарк, правда, ничего не заметил – на висках его блестел обильный пот, он раскачивался, делал пассы, кидал в чашу с угольками пригоршни благовоний, вновь раскачивался и бормотал, бормотал, бормотал формулы.
Формулы вызова.
Посреди пентаграммы, как и положено, зазмеились струи фиолетового тумана. Из получившейся лужи проступили острия пары рогов, жёсткие чёрные волосы, торчащие прямо вверх, лиловое лицо с оранжевыми глазами, рассечёнными отвесными прорезями зрачков.
Демон. Точнее, демонша, или демонесса, или демонка. С едва прикрытыми грудями, тонкой талией и соблазнительными бёдрами.
Старый Хрофт услыхал, как Хедин, не сдержавшись, пробормотал себе под нос: «Суккуб?»
– Тебе, великая, припас я жертвы, полны они горячей свежей крови… – загнусавил Озарк, отчего-то переходя на белый стих. – Вкуси их плоти, госпожа моя, вкуси и выполни моё ты повеленье!
Такого скальда в моё время, подумал Старый Хрофт, с любого пира прогнали б пинками.
– Внимай же мне! – продолжал распинаться чародей.
Демон облизнула ярко-оранжевые, в тон глазам, губы. И поплыла, не касаясь земляного пола, к отпорному кругу. Вытянула лапу с длинными оранжевыми же глазами, коснулась незримой стены, взвизгнула, отдёрнулась.
– Нет-нет, никак нет, не меня! – взвизгнул Озарк. – Их, вот их, вон же они лежат!
Демон обернулась, наморщила лиловый лоб, облизнула оранжевые губы. Склонив рогатую голову набок, воззрилась на Старого Хрофта и Хедина.
– Этих? – прошипела она. – Ты даёшь мне этих? Смеёш-шься?
Старый Хрофт расправил плечи, приподнялся. Верёвки лопнули, словно гнилые. Следом вскочил на ноги и Хедин.
Демон попятилась, оранжевые глазищи так и сверкали.
– Владыка Живых Скал! – прошипела она, показывая клыки.
– Тебе нечего здесь делать, – тяжело сказал Отец Дружин, вытягивая руку. Пальцы начинали чертить руну.
– Я… я не хотела… я не желала… меня он вызвал, я не виновата! – взвизгнула демон.
– Знаю. А ты, убийца, готовый отдать двух путников, не сделавших тебе ничего плохого, на съедение этой твари, – тебе придётся заплатить.
Старый Хрофт пнул чёрную свечу.
Озарк взвыл, но демон с быстротой молнии пронеслась через потерявший силу отпорный круг, в один миг повалила колдуна на пол, сноровисто заломив ему руки за спину.
– Могу ль я удалиться? – прошипела она, глядя прямо на Старого Хрофта. – И забрать его с собой?
– А я думал, ты слопаешь его прямо тут, по вашему обычаю.
– Не-ет, – оскалилась в подобии ухмылки демон. – Мы с ним поиграем у меня. Какое-то время.
– Как хочешь, – пожал плечами Старый Хрофт, и прежде чем Озарк успел взвыть на прощание дурным голосом, демон сгребла его в охапку, исчезнув в фиолетовом сиянии.
– Вот так и только так, – сказал Отец Дружин, когда они с Хедином вернулись в таверну. – Демонам нет дороги в наш мир, если только их не вызовут. А вызывают их почти всегда отъявленные негодяи. Зачастую вызывание заканчивается тем, что заклинатель становится обедом для голодного чудища. Подобно волкам, прежде всего пожирающим больных и слабых, демонам тоже достаются… те, кто пойдёт на преступление и убийство ради своей алчбы или дурной выгоды. Демоны не дают скверным чародеям набрать особой силы, причём в отличие от судов земных их невозможно подкупить.
Хедин долго молчал в задумчивости.
– Жестоко, почтенный Хрофт.
– Жестока жизнь, – Отец Дружин пожал плечами. – Есть волки и овцы. Лисы и зайцы. Совы и мыши. Кто-то охотится, кто-то убегает. Хищник убивает для пропитания, поражённый жадностью чародей – ради мёртвого золота или власти, покупаемой за то же золото. Демоны страшны и отвратительны для нашего взора, однако они и полезны.
– Но если чародей окажется умелым? Злым, жестоким и бессердечным, но умелым? Если не допустит ошибки, и демоны станут на самом деле ему служить? Разве не сделается он источником ужасного зла?
– Сделается, – кивнул Старый Хрофт. – Как и злой правитель, атаман разбойников с большой дороги, чудовище, выползшее из какой-нибудь бездны. Зла много, у него множество ликов, однако оно всегда… здесь и сейчас. И нужны те, кто защитит других – здесь и сейчас. Не везде и всюду. А здесь и сейчас.
