Помню его дочь, приветливую женщину, — Лидию Ильиничну. Она работала в канцелярии ВСЕХБ машинисткой. Она, кажется, даже не догадывалась о моем общении с ее отцом.
Позже, когда я стал активным церковным служителем, наше общение почти прекратилось. Но всякий раз, когда Илья Григорьевич видел меня в церкви, то подходил и дружески трепал по волосам.
В те времена, когда молодежь проталкивала на дьяконское служение свои кандидатуры, все еще существовала практика проведения так называемых «двадцаток» вместо членского собрания. Как правило, «двадцатка» состояла из обслуживающих церковное служение людей: разносчиков вина и хлеба во время причастия, сборщиков десятины и т. д. На одной из этих «двадцаток» резко выступил Алексей Жуликов, отец Александра Кузнецова (пастора Тушинской евангельской церкви). Позже мне передали реплику Ильи Григорьевича: «Чтобы этого брата больше на двадцатках не было». Он, конечно, оставался защитником прежних порядков И все же Илья Григорьевич не застал нашу бурную деятельность. Он умер в 1985 году.
Следующим председателем ВСЕХБ, пробывший несколько сроков на этом посту, стал Андрей Евтихиевич Клименко. Интересно, что он в самом начале своей работы сам пригласил нас в свою временную квартиру, кажется, в Мытищах. Постоянного жилья у него еще не было. Мы поговорили о том о сем. Он подробно расспрашивал нас о церковной жизни, о наших проблемах, о наших желаниях. Мы откровенно говорили о своих проблемах, надеждах и были тронуты вниманием нового председателя ВСЕХБ.
Нельзя сказать, что мы особо сблизились с новым руководством, но встречались довольно часто. В то время представители молодежи уже заходили в некоторые начальственные кабинеты — не как власть имеющие, но как на власть претендующие. На нас по–прежнему смотрели косо некоторые сотрудники ВСЕХБ: ведь нам доставались Библии и Новые Заветы от иностранцев, сборники песен, которые могли бы уйти в церковную казну. Но в целом можно отметить, что на период руководства Клименко пришелся расцвет молодежного движения. При нем были окончательно сформированы молодежные группы. При нем активно развивалось движение российской молодежи — возник Российский баптистский союз молодежи. Я и другие братья разъезжали по городам СССР, заводили контакты, проводили совещания с молодежными лидерами. Иностранцы стали обеспечивать нас некоторыми финансовыми и техническими ресурсами для работы и поездок.
Не могу сказать, что Клименко нам мешал в работе, но нельзя сказать, что мы ему полностью доверяли. Он был пришлый, приехал в Москву из Поволжья. У него был безусловно свой круг доверенных лиц, но руководители–москвичи так и не приняли его в число своих, несмотря на довольно долгий срок на руководящих постах.
В те времена в Москве стали проходить регулярные баптистские съезды. Молодежь принимала в них активное участие: поначалу как обслуживающий персонал, позже — как участники. Можно с уверенностью сказать, во время председательства Клименко баптистская молодежь стала активно вмешиваться в привычную деятельность ВСЕХБ. Помню такой случай. Шел какой‑то съезд. Совет по делам религии во главе с Е. А. Тарасовым всегда опекал организаторов съезда. Постановления готовились заранее, назначения тоже. Молодые служители, разумеется, этому противились. Вместо обсуждения повестки дня съезда генеральный секретарь ВСЕХБ А. М. Бычков вышел на кафедру и зачитал уже принятую повестку. Это нас возмутило. Мы намеревались при обсуждении повестки включить в нее интересовавшие нас вопросы. Я написал в президиум съезда записку о том, что мы возмущены отсутствием обсуждения повестки и добьемся всеобщего несогласия делегатов с таким процедурным нарушением. И подписался. Записка была адресована Андрею Евтихиевичу Клименко, но читал ее и рядом находившийся со мной Виталий Григорьевич Куликов. Записка попала в руки Клименко. Он подошел к читавшему доклад Бычкову. Остановил чтение и сказал: «Братья и сестры, по настоянию делегатов съезда давайте обсудим повестку дня съезда». Конечно, этим обсуждением мы ничего не добились. Но интуитивно Клименко почувствовал, что в аудитории зреет возмущение и смог его погасить.
