Штефан, вернувшийся в институт в ожидании неминуемого ареста, к своему изумлению, обнаружил, что его предательство до сих пор не раскрыто; более того, он никак не ожидал услышать похвалу из уст этого мерзкого червяка. В свое время Штефан предложил подключить ворота к автономному источнику питания вовсе не из желания способствовать продвижению их дьявольского проекта, а лишь из опасения, что перебои с городским электричеством помешают ему переместиться в будущее и повлиять на жизнь Лоры.
– В прошлом октябре я и подумать не мог, что к настоящему времени мы можем оказаться в ситуации, когда нельзя будет положиться на городские службы, – сокрушенно покачал головой Янушский, – и на общественный порядок. Боже, какие еще страдания должны вынести люди, чтобы увидеть триумф национал-социалистического государства свой мечты?!
– Да уж, настали темные времена, – ответил Штефан, вкладывая в свои слова совершенно иной смысл.
– Но мы еще добьемся триумфа! – Слова Янушского прозвучали слишком пафосно, его глаза за толстыми стеклами очков горели сумасшедшим огнем, увы, хорошо знакомым Штефану. – Мы непременно добьемся триумфа благодаря Молниеносному переходу.
Янушский похлопал Штефану по плечу и прошел дальше по коридору.
Проводив Янушского взглядом, Штефан окликнул его уже у лифтов:
– Доктор Янушский?!
Жирный белый червяк повернулся, вопросительно посмотрев на Штефана:
– Да?
– Вы сегодня видели Кокошку?
– Сегодня? Нет. Сегодня пока еще нет.
– Но он здесь?
– Ну, полагаю, что так. Вы ведь знаете, он приходит первым, а уходит последним. Очень исполнительный человек. Если бы у нас было побольше таких, как Кокошка, то ни у кого не возникло бы сомнений в нашей безоговорочной победе. Вы хотите с ним поговорить? Если увижу его, мне что, послать его к вам?
– Нет-нет, – поспешно ответил Штефан. – Ничего срочного. Не хочу отвлекать его от работы. Рано или поздно мы наверняка встретимся.
Янушский прошествовал в лифт, а Штефан вошел в свой кабинет и закрыл за собой дверь. После чего присел на корточки возле картотечного шкафа, немного сдвинутого, чтобы частично прикрыть решетку угловой вентиляционной шахты. За шкафом практически невозможно было разглядеть пучок торчащих из вентиляции медных проводов. Провода были подсоединены к примитивному часовому механизму, который, в свою очередь, был включен в розетку за шкафом. Ничего не было отсоединено. Штефану стоило лишь, просунув руку за шкаф, установить время – и в интервале от одной до пяти минут, в зависимости от поворота диска, институт взлетит на воздух.
«Что, черт возьми, происходит?!» – подумал Штефан.
Он сел за письменный стол, уставившись на квадратик неба, видневшийся в одном из двух окон: рваные грязно-серые облака неторопливо плыли по лазурному небу.
Через некоторое время Штефан покинул кабинет, прошел к лестнице в северном крыле здания и быстро поднялся на четвертый этаж, а оттуда – на чердак. Дверь, едва слышно скрипнув, открылась. Штефан включил свет и вошел в длинное помещение, до конца не отремонтированное, осторожно ступая по дощатому полу. Проверил все три заряда пластида, спрятанные под стропилами два дня назад. Взрывчатка оказалась на месте.
Взрывчатку в подвале можно было не проверять. Штефан покинул чердак и вернулся к себе в кабинет.
Очевидно, ни одна живая душа не знала ни о его намерении взорвать институт, ни о его попытках спасти Лору от серии уготованных судьбой жизненных трагедий. Никто, кроме Кокошки. Проклятье! Кокошка наверняка это знал, а иначе не появился бы на горной дороге с «узи» в руках.
Но тогда почему он никому ничего не сказал?
Кокошка был офицером тайной полиции, настоящим фанатиком, преданным и послушным слугой государства, лично отвечавшим за безопасность Молниеносного перехода. Обнаружив в институте предателя, Кокошка без колебаний отдал бы приказ многочисленным полицейским агентам окружить институт, выставить охрану у ворот и допросить всех сотрудников.
И он, безусловно, не позволил бы Штефану прийти Лоре на помощь на той горной дороге, собственноручно расправившись с Лорой и ее семьей. Более того, Кокошка захотел бы задержать Штефана и допросить на предмет наличия сообщников в институте.
