Сбитый с толку, обеспокоенный, несмотря на отсутствие враждебно настроенной делегации встречающих, Штефан вышел из лаборатории в коридор и отправился искать на свою голову неприятностей.
3
В половине третьего утра воскресенья Лора, в халате поверх пижамы, уже сидела за компьютером в примыкающем к хозяйской спальне кабинете и, прихлебывая апельсиновый сок, работала над новой книгой. Единственными источниками света в комнате были мерцающие зеленым буквы на экране компьютера и маленькая настольная лампа, направленная на распечатку вчерашних страниц. На столе рядом с отпечатанным текстом лежал револьвер.
Дверь в темный коридор оставалась открытой. В последнее время Лора закрывала лишь дверь в ванную комнату, потому что рано или поздно закрытая дверь может помешать ей услышать крадущиеся шаги непрошеного гостя. И хотя дом был оборудован сложной системой сигнализации, Лора на всякий случай предпочитала держать все двери открытыми.
Услышав в коридоре шаги Тельмы, Лора подняла глаза и увидела стоявшую на пороге подругу:
– Прости, дорогая. Моя возня, наверное, тебя разбудила.
– Не-а. Мы у себя в ночных клубах трудимся допоздна. Но и спим до полудня. А как насчет тебя? Ты всегда так рано встаешь?
– Я стала плохо спать. Четыре-пять часов за ночь – это уже хорошо. И чтобы не ворочаться с боку на бок без сна, я встаю и сажусь за работу.
Тельма придвинула к письменному столу стул и села, положив на стол ноги. Ее ночное белье, похоже, стало еще экстравагантнее, чем в детстве: на Тельме была мешковатая шелковая пижама с абстрактным рисунком из красных, зеленых, синих и желтых квадратиков и кружков.
– Приятно видеть, что ты по-прежнему носишь тапки в виде кроликов. Это свидетельствует об устойчивости твоей личности.
– Да, я такая. Твердая, как скала. Только вот нигде не найти тапки в виде кроликов моего размера. Приходится покупать меховые шлепанцы для взрослых и отдельно детские шлепанцы, потом срезать с детских ушки с глазками и пришивать к шлепанцам для взрослых. А что ты пишешь?
– Книгу, полную горечи.
– Звучит заманчиво. Именно то, что нужно для веселого уик-энда на побережье.
Лора со вздохом откинулась на спинку кресла с пружинным механизмом:
– Это роман о смерти, о ее ужасной несправедливости. Дурацкая затея, потому что приходится объяснять необъяснимое. Я пытаюсь объяснить такой фактор, как смерть, своему идеальному читателю, чтобы, возможно, наконец и самой это понять. Книга о том, почему нам необходимо бороться и продолжать идти вперед, несмотря на осознание того, что все мы смертны. Это черная, унылая, мрачная, угрюмая, депрессивная, горькая, волнующая книга.
– И что, такие книги пользуются большим спросом?
Лора рассмеялась:
– Возможно, они вообще не пользуются спросом. Но когда писателю западает в голову идея новой книги… ну, это как внутренний огонь, который поначалу дает приятное тепло, а потом начинает съедать тебя живьем, выжигая изнутри. Единственный способ выпустить его наружу – написать эту проклятую книгу. В любом случае, когда я увязну в этой печальной теме, снова займусь чудной детской книжкой о сэре Томми Жабе.
– Шейн, ты чокнутая!
– Интересно, а кто из нас носит шлепанцы в виде кроликов?
И они стали болтать о том о сем с дружеской непринужденностью, выработанной за последние двадцать лет. Возможно, дело было в чувстве одиночества, ставшем даже более острым, чем в дни сразу после гибели Дэнни, а возможно – в страхе перед неведомым, но, так или иначе, Лора заговорила о своем ангеле-хранителе. Ведь во всем мире только Тельма могла поверить в эту сказку. И действительно, повествование Лоры буквально заворожило Тельму. Она убрала ноги со стола и выпрямилась на стуле, при этом ни разу не высказав недоверия по мере того, как Лора, начав с истории о застреленном в бакалейной лавке наркомане, закончила тем, как ангел-хранитель исчез на заснеженном шоссе.
– Но почему ты с самого начала не рассказала мне о своем ангеле-хранителе? Еще в приюте Макилрой? – спросила Тельма, когда Лора немного затушила свой внутренний огонь.
– Сама не знаю. Все это казалось мне каким-то… волшебством. Чем-то таким, что я должна держать при себе. Ведь если я поделюсь своей тайной, то чары рассеются и я больше никогда его не увижу. Ну а потом, когда он предоставил мне самой разбираться с Угрем, когда не спас Рути, я просто перестала в него верить. Я никогда не говорила о нем Дэнни, поскольку к тому времени, как я с ним познакомилась, мой ангел-хранитель был для меня не более реальным, чем Санта-Клаус. А потом неожиданно… он снова появился на горном шоссе.
