Данная информация полностью соответствовала представлениям диктатора о собственной непогрешимости. Вернувшись к письменному столу, фюрер стукнул по нему кулаком:
– Штефан, это похоже на правду. Но… я видел документы, избранные страницы истории Второй мировой, доставленные из будущего.
– Фальшивка! – Штефан рассчитывал, что диктатор, с его паранойей, проглотит и эту ложь. – Вместо реальных документов из будущего они показали вам фальшивки с целью дезориентировать.
Если повезет, то обещанная Черчиллем бомбардировка института произойдет завтра, в результате чего ворота будут уничтожены вместе со всеми сотрудниками, способными воссоздать ворота, и материалами, доставленными из будущего. И тогда фюрер не сможет проверить, насколько заявления Штефана соответствуют истине.
Гитлер с минуту молчал, глядя на «люгер» на своем столе и напряженно думая.
Наверху грохот от падающих бомб снова усилился, заставляя дребезжать картины на стене и карандаши в медной кружке.
Штефан с волнением ждал ответа фюрера.
– А как ты сюда попал? – поинтересовался Гитлер. – Разве у тебя есть доступ к воротам? Ведь после бегства Кокошки и тех пятерых ворота очень тщательно охраняются.
– Я прибыл не через ворота, – ответил Штефан. – Я попал сюда прямо из будущего, воспользовавшись поясом путешествий во времени.
Из всего, что успел рассказать фюреру Штефан, эта ложь была самой наглой, поскольку пояс являлся не машиной времени, а средством возвращения домой, способным вернуть его обладателя обратно в институт. Штефан рассчитывал на невежество политиков, которые были более-менее в курсе всего, что делалось под их руководством, не слишком вникая в суть. Конечно, Гитлер знал о воротах и природе пространственно-временны́х путешествий, но, скорее всего, лишь в общих чертах. Он вряд ли обладал информацией относительно деталей, таких, например, как принцип действия поясов возвращения.
Если бы Гитлер понял, что Штефан попал в бункер прямо из института, куда вернулся с помощью пояса Кокошки, то, несомненно, догадался бы, что Кокошка и те пятеро не предатели, а жертвы Штефана, отправившего их тела в будущее. И тогда вся выстроенная для прикрытия сложная конструкция мгновенно рассыпалась бы, а Штефан мог считать себя покойником.
Диктатор нахмурился:
– Выходит, ты использовал пояс без ворот? А разве такое возможно?
У Штефана от страха пересохло во рту, тем не менее он старался говорить максимально уверенно:
– О да, мой фюрер, не составляет никакого труда… перенастроить пояс, используя его не только для самонаведения на ворота, но и для путешествий во времени. И в этом смысле нам еще крупно повезло. Ведь в противном случае, чтобы попасть к вам, мне пришлось бы вернуться в институт, где меня наверняка остановили бы евреи, контролирующие ворота.
– Евреи? – удивился Гитлер.
– Так точно, мой фюрер. Насколько я понимаю, заговор в институте устроили сотрудники с еврейской кровью, которые скрыли свое происхождение.
Лицо безумца внезапно исказилось от гнева.
– Евреи. Вечно от них одни проблемы. Везде от них одни проблемы. А теперь еще и в институте.
Услышав это заявление, Штефан понял, что сумел-таки повернуть ход истории в нужном направлении.
Судьба всегда стремится восстановить предначертанный ход событий.
24
– Крис, думаю, тебе лучше спрятаться под машиной, – сказала Лора.
Она еще не успела договорить, как стрелок, находившийся на юго-западе, покинул укрытие и побежал вдоль арройо в сторону Лоры и ненадежного укрытия за ближайшей невысокой дюной.
Лора, уверенная, что «бьюик» защитит ее от человека возле «тойоты», вскочила на ноги и открыла огонь. Первые десять пуль лишь взрыхлили песок, откалывая кусочки глины, но следующая очередь прошила стрелку́ ноги, и он с воплями рухнул на землю, где его настигли остальные пули. Дважды перевернувшись, он перекатился через край арройо и с высоты тридцати футов рухнул вниз.
Когда убитый падал в арройо, Лора вдруг услышала автоматную очередь, но не со стороны «тойоты», а сзади. И прежде чем Лора успела повернуться, чтобы встретиться с угрозой лицом к лицу, несколько пуль попали ей в спину, и она повалилась ничком на засохшую глину.
