Штефан использовал все книги, купленные Тельмой. Среди них были не только научные и математические издания, но и литература по истории Второй мировой войны, дающая возможность узнать, где находились некоторые исторические личности в конкретные даты.
Для сложных расчетов перемещений в будущее требовалось время, впрочем, так же как и для заживления раны Штефана. Вернувшись в 1944 год, Штефан снова окажется в волчьем логове и, даже имея в своем распоряжении нервно-паралитический газ и первоклассное огнестрельное оружие, должен будет проявить чудеса ловкости, чтобы уцелеть.
И не важно, сколько времени он отсутствовал – четырнадцать дней или десять недель, – надев пояс Кокошки, Штефан вернется в институт ровно через одиннадцать минут после того, как Кокошка его покинул. Таким образом, время отправления из настоящего никоим образом не повлияет на время возвращения в 1944 год.
Штефана волновало лишь одно: он боялся, что гестапо найдет их и пошлет за ними карателей, прежде чем он вернется в прошлое для осуществления своего плана. Это было единственной причиной для беспокойства, но причиной весомой.
В воскресенье вечером Лора со Штефаном решили сделать перерыв и, соблюдая меры предосторожности на случай внезапной вспышки молнии и удара грома, все втроем отправились за продуктами. Правда, в магазин пошли только Штефан с Крисом, а Лора, по-прежнему находившаяся в центре внимания желтой прессы, осталась в машине. Однако небеса не разверзлись, молния не сверкнула, и они вернулись домой с полным багажником продовольствия.
Распаковывая пакеты на кухне, Лора обнаружила, что треть купленных продуктов составляли исключительно снеки: три вида батончиков с мороженым плюс по кварте шоколада, шоколадного десерта «Роки роуд», миндальной пасты и ирисок с миндалем; большие упаковки «Эм-энд-эмс», «Кит-Кэт», шоколадных конфет с арахисовой пастой и шоколадных батончиков с миндалем; картофельные чипсы, крендельки, чипсы тортилья, попкорн с сыром, арахис; четыре вида печенья; один шоколадный торт, один вишневый пирог, коробка пончиков, четыре упаковки пирожных «Динг-донг».
Когда Штефан помогал Лоре убирать продукты, она ненароком заметила:
– Должно быть, ты самый большой сладкоежка в мире.
– Понимаете, это еще одна чудесная вещь, которая так потрясает меня в вашем мире будущего, – ответил Штефан. – Ведь у вас больше не существует различий в питательности шоколадного торта и стейка. В этих картофельных чипсах не меньше витаминов и минералов, чем в зеленом салате. Можно есть одни десерты и оставаться таким же здоровым, как человек, придерживающийся сбалансированного питания. Невероятно! И как вам удалось так продвинуться?
Обернувшись, Лора увидела, как Крис крадется к выходу из кухни.
– А ну-ка стой, маленький мошенник!
На что Крис с невинным видом заметил:
– Не правда ли, у мистера Кригера очень забавные представления о нашей культуре?
– И я знаю, откуда он их набрался, – сказала Лора. – Как это низко с твоей стороны.
– Ага. Но я тут подумал… если за нами охотятся агенты гестапо, то мы, по крайней мере, имеем право от пуза наесться «Динг-донгов», потому что каждая еда может стать для нас последней, – со скорбным видом произнес Крис, покосившись на мать, чтобы проверить ее реакцию на эту речь приговоренного к смерти.
На самом деле в словах сына содержалось достаточно правды, чтобы понять и простить его маленькие хитрости, и Лора решила не наказывать Криса.
Вечером, после обеда, она заново перевязала раненое плечо Штефана. Пуля оставила у него на груди огромный кровоподтек с отверстием посередине, кровоподтек поменьше расплылся вокруг выходного отверстия. Нитки на швах и старая повязка были покрыты коростой от сочившейся из раны жидкости. Лора тщательно промыла рану и убрала засохшие корки, стараясь не задеть шов, после чего осторожно надавила на края раны, но не увидела гноя, свидетельствовавшего о наличии инфекции. Конечно, внутри раны мог развиваться абсцесс, хотя это вряд ли, поскольку Штефана не лихорадило.
– Продолжайте принимать пенициллин, – велела Лора. – И думаю, скоро вы будете в полном порядке. Доктор Бренкшоу отлично поработал.
