Молчаливый полет - страница 51

Шрифт
Интервал

стр.

Впереди меня мужчина
Возле тормоза сидит.
На боку его — игрушка
Предвоенной детворы,
И ее стальная мушка
Мне грозит из кобуры.
Отодвинуться — неловко,
А терпеть — невмоготу…
О, как подлая плутовка
Вздрагивает на лету!
Не молить же о пощаде,
Не идти на стыд и срам! —
Только думать — «Бога ради…»
Да глядеть по сторонам.
Так на призрачной дороге
Сверх-Феодосийских гор
Жалит нам то лоб, то ноги
Гибели корректный взор.
Но сознаться мы не смеем
В страхе жалостном своем,
По степям бензином веем
И над мятой и шалфеем
Молча терпим и живем.

13 августа 1929, Феодосия

«Ты спала и не видала…»[220]

Ты спала и не видала,
Как неистовствует буря,
Как рыдает в одеяло
Друг, у ног твоих дежуря.
Он был верен уговору —
До утра тебя не тронув,
Он пронес, подобно вору,
Ношу ругани и стонов.
Он сидел, белее мела.
В хилом теле крепла сила.
Ты спокойно спать умела
И спокойной страсть гасила.
Он любил — и на заре лишь
Вырвал сладостное жало…
Он ушел, а ты не веришь.
Ты спала и не видала.

23 августа 1929

«Спокойным расчетом сдавили бока…»[221]

Спокойным расчетом сдавили бока
И выжгли на шкуре пометки,
И вот он распластан, как туша быка,
На красной земле пятилетки.
Он — дух революций, рогатый вожак,
Гражданской войны воплощенье,
Но цифры стеснили неистовый шаг
И план обуздал нетерпенье.
Он ребра вздымает, и тяжко хрипит,
И мордой мотет огромной,
Пока от загривка до черных копыт
Его измеряют нескромно.
Его невозможно пешком обойти
По карте его круторогой,
Вдоль мощного тела — недели пути,
И то лишь железной дорогой.
Его измеряют всю ночь напролет,
А с утром, пролившимся косо,
Он с нефтью вскипает, гудками ревет
И пламенем пышет из носа.
И это — Союз наш, и это — страна,
Что в буднях напора крутого
Двенадцатой вспашки растит семена
И к новому севу готова.

3 ноября 1929

Поезд[222]

Поезд держит долгий путь,
Вьется и плетет круги.
Рельсы шепчут: «не забудь»,
Шпалы спорят, как враги…
Но качай, качай, качай,
Укачай мою тоску
И дорогу невзначай
Дробным молотом раскуй!
Длинный, скучный перегон…
Люди едут — не держи!
Мы оставим свой вагон
И останемся во ржи.
Будет поезд петь струной,
Исчезая впереди,
Будет город за спиной
И спокойствие в груди.

<1920-е>

Встреча на мосту[223]

Тень лирического грима
С Вашей кожи не снята,
И проходите Вы мимо,
Еле слышно, еле зримо,
Та, что прежде, и не та.
Много платий Вы сменили,
Много счастья принесли,
И гласят глухие были
О бессмертной страшной силе
Лучшей дочери земли.
Звали Вас Мечта и Муза,
И Царевна и Звезда,
А теперь Вы — член союза,
И на Вас простая блуза,
Жрица строго труда:
Я узнал Вас без отличий,
Внуков Дантовых мечту.
Ваше имя — в нашем кличе.
Погодите ж, Беатриче,
Встретим вместе, Беатриче,
Ветер жизни на мосту.

1930

1914–1931[224]

Надо объяснить людям реальную обстановку того, как велика тайна, в которой война рождается, и как беспомощна обычная организация рабочих, хотя и называющая себя революционной, перед лицом действительно надвигающейся войны…

Ленин. Заметки по вопросу о задачах нашей делегации в Гааге

Мясомешелка! Костедробилка!
Под пенье розг
Ты у солдата из-под затылка
Сосала мозг.
Исчадье церкви и капитала,
Под стон и крик
Ты наши жизни переезжала,
Как броневик.
«Кругом!» «Направо!» «Вполоборота!»
И так и сяк…
Весь мир был только штрафная рота
В глазах вояк.
Артистка порки и маскировки,
Не зная сна,
Вы были чутки, вы были ловки,
Мадам Война!
Мадам, Вам дурно? Что с вами стало? —
Ваш лоб — в огне!
Над вашим ухом прогрохотало:
«Война — войне!»
________________________________
Война — войне… Как это кратко
И странно как!
Бить лихорадкой лихорадку
И мраком мрак…
Война — войне… Леча нас ядом
От всех отрав,
Прошел по весям и по градам
Наш костоправ.
Но не весы гомеопата
В его руках —
Отрава гнева в них зажата,
Войне на страх.
О, мы надолго гневом этим
Напоены:
Еще готовят нашим детям
Сюрприз войны.
Она играет с ними в прятки
(Будь начеку!)
Придет и просит: «всё ль в порядке?
Я тут! ку-ку!»
______________________________
На грузовик война еще похожа,
Но не на тот мотор,
Что, встречный люд сигналами тревожа,
Стеклянный мечет взор.
Такой не страшен: растопырив локти,
Глядит, глядит вперед
Его шофер. Но остановка — вот где
Зеваку гибель ждет.
Обратного остерегайся хода,
Беспечная толпа.

стр.

Похожие книги