Шкипер объяснил: на севере овцы породистые, дают хорошую шерсть, но пастбища скудные, да еще постоянные набеги, из-за которых страдает производство! Словом, тамошних тканей не хватает, чтобы одеть всех к холодам. Потому грубые шерстяные ткани везут с юга на север. В обратный путь шкипер постарается закупить продукцию ремесленных мастерских северных городов. На севере все еще сохраняются секреты мастерства, там блюдут традиции, и продукция северных мастеров пользуется спросом. На юге молодые города богаче, но ремесло не слишком развито. Да и неудивительно, ведь старые центры культуры — на севере. Там прежде было королевство…
Кервину, южанину, было непривычно слушать о превосходстве древних северных городов. Наконец он вытряс из матросов все, что только мог, а им надоело отвечать на расспросы. Тогда юноша стал любоваться берегами, медленно уплывающими мимо. Много непривычного — совсем другая конструкция домов, своеобразные очертания кровель, по-иному устроены причалы. А еще — корабли. Чем ниже по течению, чем полноводней делался Бодель, принимавший воду многих ручьев и речушек, и тем более разнообразные корабли встречались в пути. Уже через три дня после отплытия из Раамперля река стала глубока настолько, что по ней свободно ходили суда, не уступающие размерами океанским нефам.
Однако этого Кервин знать не мог: когда Повелитель Тьмы ограничил этот край Завесой, моря оказались вне Круга. Океан для юношей вроде Кервина превратился в загадочное предание, в странное слово, в картинку из старинной книги. Впрочем, Бодель на севере был достаточно широк и глубок, чтобы производить впечатление на южанина… Когда двухнедельное плавание подошло к концу, оно еще не успело надоесть Кервину.
Зато Бремек ощутил облегчение, когда завершилось продолжительное безделье. Их барка несколько раз делала остановки в пути, так что пассажиры получали кое-какие новости: Капитан Ройнгард осадил древний Айхерн… состоялась великая битва… Лорд Тьмы одолел… Бремек, у которого была заготовлена речь, принимался заново переделывать будущее выступление перед капитулом Ордена — исходя из последних новостей. Когда суденышко ткнулось к причалу в виду Дома Света, у ловчего была, наверное, десятая по счету — никак не меньше — версия: «И вот теперь, когда исчадия Тьмы донимают и грабят север Круга, когда даже великий Айхерн, древняя столица королей, испытал на себе…», ну и далее в таком же духе. Ордену пора пробудиться от затянувшейся спячки и нанести удар злу!
Ловчий окреп в пути, уже мог без посторонней помощи ковылять по палубе, опираясь на самодельный костыль, однако запретил снимать с себя повязки. Возможно, увечному воину будет оказано больше внимания. Он возлагал большие надежды на эту речь.
* * *
Ленлин явился в трапезную «Большой кружки» пораньше, поэт хотел плотно поужинать, чтобы на сытый желудок успешней сопротивляться хмелю. В зале уже было людно, несколько мужчин сдвигали столы и выставляли по правую руку от входа ряды лавок. Похоже, кабатчик собрался напоить нынче куда больше народу, чем обычно. Среди прислуги Ленлин приметил незнакомые лица — видимо, набрали на время еще работников. За окном ругались возчики, им должны за доставку новых скамей, а хозяина нет. Вскоре появился и кабатчик — он ездил за пивом, на сегодняшний вечер ему требовался тройной запас. Толстяк пребывал в приподнятом настроении. Увидев Ленлина, подошел.
— Ну что, парень, споем, а? Ох, и нравятся же твои песни людям, ох и нравятся!
— Угу, — отозвался поэт. — Мне бы ужин пораньше.
— Правильно! Верно! Чтоб потом на жратву не прерываться! — хозяин истолковал по-своему. — Сейчас велю подать, да всего лучшего чтоб притащили! Видишь, какие нынче у нас приготовления?
Довольный толстяк широко повел рукой, указывая певцу суету в зале.
— Это у нас уже не кабак получается, а… — хозяин сморщился, подыскивая нужное слово. Подыскать так и не сумел. Круг не знал ничего, подобного концертным залам, а певческое искусство процветало лишь в храмах. — А… Тьфу, вот ведь! В общем, на мое пиво всем плевать, люди валят тебя слушать. Будто в церковь, понял?..
