«Этого не может быть, — твердила себе Мелани. — Невозможно». Ее ждали. Родители. Дэнни завтра предстоит операция. После каждой из полудюжины операций, которые брату делали в прошлом году, она приходила к нему в послеоперационную палату. У Мелани возникло бредовое желание попросить бандитов отпустить их. Она не могла огорчить брата.
Еще было ее выступление в Топике.
И другие планы.
Попросить его. Вот сейчас. Умолять отпустить малышей. Хотя бы близняшек. Или Киэл и Шэннон. Эмили.
Беверли, которую мучила астма.
«Иди, сделай это».
Мелани поднялась, затем оглянулась. Все пленницы в зале забоя смотрели на нее. Сьюзан, несколько мгновений не сводившая с нее глаз, показала знаком, чтобы она вернулась. Мелани послушалась.
— Не волнуйтесь, — показала Сьюзан девочкам и притянула к себе каштановые головки хрупких близняшек. Улыбнулась. — Они скоро уйдут. И отпустят нас. Опоздаем в Топику, вот и все. Что вы хотите делать после того, как выступит Мелани? Рассказывайте!
«Она с ума сошла, — подумала Мелани. — Какая там Топика?» А потом догадалась, что Сьюзан делала это, чтобы успокоить остальных, и была права. Какое имеет значение, что происходит на самом деле? Только бы не паниковала малышня и не давала поводов мужчинам приближаться. Мелани с ужасом вспомнила, как Медведь стиснул груди Сьюзан и как прижимал Шэннон к своему жирному телу.
Но никто не поддержал игру, пока Мелани не предложила:
— Пойдем куда-нибудь пообедать?
— Сейчас бы сыграть в аркаду! — встрепенулась Шэннон. — В «Смертельную битву»!
— А я хочу в настоящий ресторан. — Киэл выпрямилась. — Съела бы среднепрожаренный бифштекс с картошкой и пирог.
— Целый пирог? — Сьюзан изобразила насмешливое удивление.
Борясь с желанием расплакаться, Мелани вздохнула и наконец сделала слабый жест.
— Да, по целому пирогу для каждой!
Девочки посмотрели на нее, но тут же снова перевели взгляды на Сьюзан.
— Животы разболятся, — нарочито нахмурилась миссис Харстрон.
— Нет! — возразила Киэл. — По целому пирогу — это обжорство. — Она возмущенно посмотрела на Сьюзан. — Только филистеры едят по целому пирогу. А мы закажем по кусочку. И я хочу еще кофе.
— Нам не дают кофе. — Чтобы прожестикулировать это, Джойслин даже перестала утирать слезы.
— Я пью. Черный, — отрезала Шэннон.
— Со сливками, — продолжила Киэл. — Мама всегда наливает кофе в стеклянную чашку и добавляет сливки, которые клубятся, как облако. Я хочу выпить кофе в настоящем ресторане.
— Может, лучше кофейное мороженое? — Беверли судорожно пыталась вздохнуть.
— С карамельными крошками, — предложила Сузи.
— С карамельными крошками и ореховыми пастилками, — эхом ответила Анна своей младшей на тридцать с чем-то секунд сестре. — Как в кафе-мороженом «Френдлиз».
И опять Мелани не нашла что сказать.
— Я не такой ресторан имела в виду. Фантастический ресторан. — Киэл не понимала, почему никого не вдохновило ее предложение.
Сьюзан широко улыбнулась.
— Решено: идем в фантастический ресторан. Всем бифштекс, пирог, черный кофе. Филистерам вход воспрещен.
Внезапно двенадцатилетняя Джойслин истерически разрыдалась и вскочила на ноги. Миссис Харстрон тут же поднялась, обняла толстушку, прижала к себе. Девочка постепенно успокоилась. Мелани вскинула руки, собираясь сказать что-то ободряющее и остроумное.
— Всем на пирог взбитые сливки.
Сьюзан поглядела на нее.
— Вы все еще готовы выйти на сцену?
Молодая учительница, посмотрев на ученицу, улыбнулась и кивнула.
Миссис Харстрон метнула беспокойный взгляд в сторону главного помещения бойни, где стояли мужчины и, склонив друг к другу головы, о чем-то совещались.
— Может, Мелани еще раз прочитает свои стихотворения?
Мелани кивнула, но вдруг поняла, что все позабыла. Она готовилась прочитать со сцены два десятка стихов, но в голове осталось только первое четверостишие ее «Птиц на проводах». Она снова подняла руки.
Восемь серых птичек сидят на проводах в темноте.
Ветер холодный — разве это хорошо?
Расправили птички крылья
И взмыли к клубящимся облакам.
— Правда, красиво? — спросила Сьюзан, глядя на Джойслин.
Девочка вытерла лицо рукавом широкой блузки и кивнула.
