Вот как было дело, господин судья. И подумать только, я воображал, что наставляю рога Джулиано, а на самом-то деле это он меня поимел. Воспользовался Стеллой и обвел меня вокруг пальца. Стелла меня разогревала, чтобы у меня встало, а когда у нас стоит, мы уже ничего не соображаем, сами знаете. И Стелла пошла на это ради Джулиано — он требовал, и она ложилась со мной в постель. Мне казалось, мы любим друг друга, а ее, чего доброго, от меня мутило. Что она чувствовала, когда я до нее дотрагивался? Что испытывала, когда мы были близки? Отвращение, стыд, презрение, тошноту, унижение.
Мысль эта невыносима. Я думал, она счастлива, а она как раз в это самое мгновение с трудом подавляла гадливость, чтобы оставаться со мной.
Нет, господин судья, это совсем не как на сцене, где нужно разыгрывать наслаждение, это куда хуже.
Господин судья, скажите мне, что я ошибаюсь. Расследуйте и выясните правду. Пусть окажется, что Стелла ни при чем, что я ошибся, что часы стеклом вниз положил я сам, помраченный желанием, потеряв голову от ее любви, от ее непритворной любви.
Дата: Четверг 1 июля 15.45
От кого: miogiudice@nirvana.it
Кому: angelo@nirvana.it
Тема:
Какую ты хочешь правду? Всю до конца? Что сдирает кожу и сверху сыпет соль?
Думаю, у меня нет выбора. Скажу тебе все. И эта правда не делает мне чести.
Не делает чести потому, что если бы я послушала твоего совета, если бы сразу занялась расследованием, может, у нас было бы двумя убитыми и одним убийцей меньше.
Но зачем мне было вести расследование? Виновный-то у меня уже был. Не только признавший свою вину, но также опознанный свидетелями. Зачем углубляться? Моей единственной целью было арестовать тебя, передать в руки правосудия, как принято выражаться. Я только об этом и думала, даже когда ты говорил, что нужно искать правду. Но ты ведь во всем признался — какой еще нужно правды?
И вот после твоего последнего мейла я задумалась: а что бы я стала делать, не будь нашей переписки, не знай я с самого начала, кто убил Джулиано Лаянку?
Первым делом я бы взяла под подозрение его окружение: отца, коллег, девушку…
А теперь приготовься. Правда страшна.
Я вызвала повесткой на допрос Стеллу Биффи. Но она не явилась. Тоже безвестно отсутствует.
Тогда я дала ордер на обыск ее квартиры. Не зная, что именно собираюсь искать, просто чтобы проверить одну мысль, противоположную твоей.
С этой мыслью я велела искать в гардеробе, перетряхнуть все ее пятьдесят с лишним фирменных вещей, начиная с летних, которые она только что носила.
Вот она, страшная правда, спрятанная, а вернее, забытая в заднем кармане льняных брюк песочного цвета.
Правда, смятая в комочек, в виде узенького чека из бара — обычно их суешь куда придется, не обращая внимания, автоматическим движением, и потом они неприметно забираются повсюду.
Чек из кондитерской Кавур, Бергамо-Альта, улица Коломбо 7/А, от 29 июня, выбитый в 14.34: два кофе, один евро девяносто.
Почему Стелла Биффи оказалась в трехстах метрах от того места, где убили Эннио Лаянку? Что она там делала за полчаса до его смерти?
Теперь моя очередь восстановить сцену преступления, вернее сказать, мне это следовало сделать с самого начала.
У Эннио Лаянки со Стеллой Биффи назначена встреча. Лаянка в розыске, повсюду, но прежде всего в Милане, поэтому они встречаются в Бергамо. Выпивают по чашке кофе в кондитерской Кавур, но там слишком людно, чтобы можно было поговорить. Они уходят из кафе, но скоро решают, что лучше продолжить в тишине и прохладе автомобиля с кондиционером. «Улисс», взятый напрокат Лаянкой, стоит рядом, у городской стены. Они садятся в машину, продолжая спорить. Спор ведется уже на повышенных тонах и все ожесточенней. Стелла пугается и стреляет, Лаянка, или, как ты говоришь, кавалер Брамбилла, умирает на месте — пуля попала ему в сердце.
Все сходится, кроме одной маленькой детали: кавалер Брамбилла жив.
И теперь правда сдерет не только кожу, но вырвет мясо, у самого сердца.
Кавалер Сильвано Брамбилла не умер в машине, кавалер Брамбилла все еще на свободе со своим пистолетом, потому что Стелла Биффи и есть кавалер Брамбилла.
