Белая пушинка села на нос, и, смахнув её, Гарри поднял взгляд. Пока он любовался зимним пейзажем в свете полной луны, зависшей над горизонтом, звёзды затянуло облаками и пошёл снег. Крупные снежинки неспешно кружились, мягко приземляясь на камни, и Гарри протянул ладонь, чтобы поймать одну из них. «Если снежинка не растает…»
Что-то большое и мягкое легло на плечи, укутывая со всех сторон.
— Отбой как обычно не для вас, мистер Поттер?
Глубокий голос, сильные руки и тёплый плед… Гарри зажмурился, наслаждаясь сладким мгновением. Но ладони никуда не исчезли — наоборот, притянули ближе и сплелись на груди, согревая. Млея в желанных объятиях и чувственном тепле, Гарри замер, затаив дыхание.
— Снимете баллы с Гриффиндора? — спросил шёпотом, боясь спугнуть свою капельку счастья.
— Непременно… — в голосе Снейпа послышалась улыбка, — … сделал бы это. Но, увы, я не при исполнении. Тем не менее, пора возвращаться, Гарри. Ты слишком долго стоишь на морозе.
— Ещё немного. Здесь очень красиво… — разумеется, теперь вовсе не красоты зимней природы его привлекали.
— Особенно весной, — согласился Снейп.
Горячее дыхание коснулось виска, прокатившись по телу жарким волнением. Северус всего лишь обнимал его, целомудренно и бережно, но и малой близости хватило, чтобы голова закружилась, а ноги предательски подкосились. «Так хорошо, Мерлин, так хорошо! Только не отпускай, побудь рядом, ещё немного… или вечность».
— Гарри?
Лёгкое прикосновение к щеке заставило обернуться и кое-как сфокусировать взгляд. В чёрных глазах читалась тревога, немой вопрос, а ещё что-то пламенное, неистовое, сдерживаемое изо всех сил. Или Гарри выдаёт желаемое за действительное? Вероятность быть отвергнутым прямо сейчас парализовала разум, сердце отчаянно колотилось, сбивая дыхание. Но надежду лучше убивать в зародыше, чем томиться неизвестностью.
— Северус. Пожалуйста. Да… — невнятно прошептал он и закрыл глаза в ожидании приговора.
Блеснул красноречием. Как будто его о чём-то спрашивали. Гарри не надеялся, что его жалкого лепета хватит, чтобы быть понятым правильно, и готовился принять ядовитую иронию, остроумную тираду, в лучшем случае — вежливое непонимание. Он заранее смирился с отказом, стараясь не думать о том, как станет жить дальше.
— Что «да», Поттер? — послышалось тихое с тенью насмешки. Бесконечная секунда, ещё одна… — «Да» — это да? — губ коснулись мягким поцелуем. — Спасибо тебе, — и ещё одним, — счастье моё… гриффиндорское, отважное, — каждое слово сопровождалось новым поцелуем.
Гарри не успел осознать, когда его захватили в плен, целуя жарко, требовательно, лишая дыхания, оставляя право только на стоны. Гремучая смесь эмоций сплелась безумным клубком, и он отчаянно вцепился в плечи любимого, боясь отпустить даже на мгновение. Горячие ладони судорожно гладили его спину, спускались к пояснице, сжимали ягодицы. Властный язык умело ласкал его рот, и он отвечал — жадно, неистово, всхлипывая и задыхаясь от желания.
Они слишком долго ждали, неоправданно долго, и теперь на нежность не хватало терпения. Северус хотел трепетно ласкать любимого ночи напролёт, раз за разом доводя до вершин удовольствия. А теперь пытался наверстать упущенное, рыча от вожделения, подобно дикому зверю, впиваясь в нежную кожу поцелуями и укусами, оставляя на ней синяки и засосы.
Мысль возникла и растворилась в новом витке наслаждения, когда Гарри, ухватившись за внушительный бугор на его брюках, безошибочно нашёл головку. Северус взвыл, подхватывая своего искусителя под ягодицы и вжимая в себя, заставляя его раздвинуть бёдра, толкаясь в пах набухшим естеством. Безумие…
Фантастические вспышки магии рассыпались слепящим фейерверком. Гарри с протяжным стоном забился, срываясь в оглушительный оргазм, затягивая в него и Снейпа. Не прерывая поцелуев, они дрожали и изливались, продолжая тереться друг о друга сквозь слои одежды. Едва устояв на ногах, Северус крепко обнял своё нереальное счастье.
— Мой! — выдохнул, запутываясь носом во всклокоченные вихры.
— Твой… — шепнул Гарри и вдохнул так глубоко, что запекло в груди.
