— Прон-ник…
— Да-да, этим самым проникновением, — Северус закусил губы, сдерживая смех от вида растерянной мордашки Поттера.
В дверь нетерпеливо постучали, и Северус поднялся.
— До вечера, мистер Поттер, — промолвил он, помрачнев.
— До вечера, профессор, — пролепетал Гарри.
* * *
Не будь Шеклболт типичным представителем африканского континента, цвет его лица наверняка напоминал бы свекольное пюре. А так аврор перезревшим баклажаном метался по приёмной Помфри, плюясь во все стороны и строя невероятные предположения об амортенции, которую якобы подлил наивному мальчику коварный зельевар. Дрожа от негодования, перемежал проклятия самыми невообразимыми домыслами.
— Я не отступлюсь! — то и дело повторял обманутый жених, сверля Снейпа убивающим взглядом.
В целом Северус был доволен произведённым эффектом и полной деморализацией противника. Главное, чтобы чёртов Шеклболт не впал в азарт и не надумал его превзойти. В этом месте Снейпа настигла идея, и он срочным порядком направился в подземелья, чтобы ещё до завтрака начать варить… один замечательный эликсир. В конце концов, зельевар он или Красная шапочка?!
Учебный день прошёл как во сне. Северус был рассеян на занятиях, результатом чего стало два взорванных котла и четыре отработки с мистером Филчем для третьекурсников. На перемене он поспешил в лабораторию, чтобы успеть закончить противоядие к убойному очарованию Люциуса Малфоя.
Профессор ругал себя на чём свет стоит. Совсем мозги растерял, а заодно знаменитое слизеринское коварство. Если Поттер станет и в дальнейшем так влиять на партнёра… О, Мерлин, от одной мысли, что Гарри станет его мужем, содержание эндорфина в крови зашкаливало все мыслимые и немыслимые пределы. Нет-нет-нет, Поттера он никому не отдаст. Северус никогда не использовал мастерство в шкурных интересах, но сейчас твёрдо знал, зачем посвятил жизнь изучению тонкого искусства зельеварения.
* * *
Пока Гарри плескался в ванне, пытаясь оттянуть начало свидания и привести мысли в порядок, Кингсли творил волшебство. И вернувшийся Поттер вместо унылой серой палаты попал… в восточный шатёр, поражающий своим пышным великолепием. Невесомая вуаль высокого купола и струящиеся драпировки стен, роскошная рубиновая люстра и дивный узорчатый ковёр на полу… Головокружительный аромат благовоний, нежные переливы флейты и тихонько журчащий цветной фонтан… трансфигурированный из больничной кровати?
Сам темнокожий падишах в парчовой жилетке на голое тело и полупрозрачных оранжевых шальварах возлежал на шитых золотом подушках. О-о-о, такого Кинга Гарри не знал. Причудливый наряд подчёркивал совершенство могучей фигуры, а гладкая кожа горячим шоколадом растекалась по фактурным мышцам, оттеняя их изрядный объём.
— Нравится? — белоснежная улыбка лучилась соблазном. — Раздели со мной трапезу, свет очей моих, — полушутливо промурлыкал Кинг и небрежно повёл ладонью. Повинуясь жесту, из воздуха соткался низкий столик с экзотическими яствами и восточными сладостями, диковинными фруктами и заморскими винами.
Среди подобного великолепия Гарри почувствовал себя глупо в синих магловских джинсах и свитере с оленем от Молли Уизли. Однако ненадолго. Непринуждённая беседа и вкусная еда, остроумные шутки и лёгкие вина сделали своё дело. Вскоре Гарри смеялся от души, слушая забавные истории из богатой на приключения жизни аврора, и думал, что им с Кингсли, разделяющим множество интересов, а в будущем, возможно, даже работу, было бы не скучно вместе коротать вечера и проводить время. Было бы, но…
Вслед за изысканными кушаньями в шатре появился высокий кальян, и воздух наполнился причудливыми ароматами незнакомых душистых трав. Сладкое вино и терпкий дымок кружили голову, предметы расплывались в разноцветном тумане, а тело казалось лёгким, чувствительным, жарким. Завидуя полуобнажённому визави, Гарри, хихикая, тоже стянул с себя ботинки с носками, свитер с оленем и даже рубашку, оставив только джинсы. А Кингсли наблюдал за тем, как расстёгивается пуговка за пуговкой, оголяя гладкую сияющую кожу, и в чарующем прищуре густых ресниц прятался горячий, восхищённый взгляд.
