— Князюшка, помилосердствуй!
— Твоей лепты ради старались!..
— Умолкни, пустотелая. Лепта шла на великое дело, не мне, но как вы ее добывали… тьфу! В растворило, а не то из дома выкину. Тебя в цветмет, в утиль, а тебя плотникам — только и годишься, чтобы гвозди забивать.
Светка, обнаружив на своих плечах куски черной медузы, сомлела. Поле с Васей пришлось отвести ее к кровати, чтобы отлежалась и вернулась в разум. Пока она слабо стонала, двое рядом с ней тихо беседовали, а Нерон после схватки отдыхал под ласковой ладонью Полюшки.
— У нас просто, — объяснял Василий. — Подчиняюсь патриаршему благочинью в Таиланде — ближе к Бутану нет, — а числюсь как удаленный послушник. Послушания мне по е-майл передают, так скорее.
— А князь?
— Князь на духовном пути. И то спотыкается, поскольку не всеведущ и не в ладах с информационными технологиями.
— Но ведь он на острове?..
— Поля, до его острова доедешь только моим лифтом. Он фигура, а мы младше. На тот уровень нам рано — кабина в шахте встанет.
Между тем Алалей — мрачнее тучи, — вынес роковое растворило и приладил к табуретам. Алала рыдала, князь молча ждал.
— Михайло Потапыч, — подал голос Вася, — а может, оставить их?.. Для исправления.
— Кого?.. В истинном виде они безопаснее для окружающих.
— Понятно, провинились. Грех да беда на кого не живет. Вспомни, каким ты меня подобрал.
— Ты человек, с душой, а эти…
— Мы в церкви делаем проводку, она служит. Типографский станок катехизис печатает, тоже служение. Вещи полезны, если их применять правильно.
— Не лифтером тебе быть — миссионером, тайцев обращать… — Князь призадумался, а Вася продолжал:
— Набрались в людях чего надо и не надо, вышла ересь, и они ее несли. Легким путем и без ума иначе не бывает. Пусть теперь дело несут. Для начала, например, науку здравия и женское достоинство.
Замерев, гуру и гура вслушивались в судьбоносный разговор. Князь колебался, но жалость к верным, заблудшим вещам брала верх.
— Здравие!.. Проповедовали диабет — и вдруг за здравие! — проворчал он.
— С циклом лекций по России… Пиар есть, аудитория имеется — зачем терять их наработку? Сделают ребрендинг, в заблуждениях через инет раскаются — ну и во славу…
— Стоп. Такой вопрос с налета не решишь. Берем тайм-аут и на консультацию к архимандриту. А вы… полезайте. Временно, — подсластил пилюлю князь, — до особого распоряжения.
Вздыхая, жильцы лофта прошли сквозь хомут — на пол упали молоток и латунная ваза с круглыми боками, с высоким, расширяющимся кверху горлышком, похожая на женскую фигуру.
— Так. Ишь, ведуны самопальные… Впрочем, Нерон, извини — одному тебе дом не доверишь. Для присмотра нужен человек.
— А… я… — зашевелилась и привстала Светка, почуяв решительный момент, а Поля опустила глаза. После того, как Вася расстрелял в лофте стаю нежити, ей было до боли стыдно — почти год грязным медузам служила, девушек водила им на корм. Впору совсем на князя не глядеть. Хотя и он хорош…
«За себя думай, — одернула она мысли. — Ключ бросила — вставай и уходи. В Сысь, к бабушке…»
Аккуратно сложила кота на кровать, поднялась и двинулась к дверям.
— Погоди, — донесся в спину голос князя. — Много не дам — пятнадцать тысяч в месяц. Все здесь отмыть до потолка, лофт переосвятить. Временная регистрация. Любые подселения и квартиранты — только с моей личной подписью. Кочергу, творило с растворилом — под замок, я его запаролю. На случай там кефир подвергнуть экспертизе или что…
Ей краска в лицо бросилась.
— Все десять заповедей — соблюдать. ВСЕ, ясно?
— Ясно, — прошептала она.
— Нерон присмотрит.
— Мр-р!
— Спасибо.
— И первое, главное…
— Что? — вскинулась Поля.
Князь широко улыбнулся:
— Крест надень.
