И этот факт также заставлял задуматься о том источнике денежных поступлений, которым располагала Валентина Ивановна. Впрочем, сейчас не об этом надо было думать.
Рекомендованный как «надежный профи, на которого можно положиться в самую трудную минуту», Голованов с интересом рассматривал художественно сделанные фотографии известнейших модельеров, которые украшали стены роскошного кабинета хозяйки модельного агентства, и ждал, когда она закончит чисто бабский треп по телефону. Впрочем, это могло быть ее тактическим ходом, когда она, как бы занятая разговором, присматривалась к очередной кандидатуре на реально оплачиваемую должность, делая при этом свои собственные выкладки. Однако, как бы там ни было, но надо было не ударить лицом в грязь и не переиграв при этом.
В своем рабочем полукресле сидела холеная и в то же время хваткая, со вкусом одетая блондинка неопределенного возраста и, словно кошка за мышкой, следила за каждым движением, за каждым шагом Голованова. И этот взгляд, почти впившийся в его спину, он чувствовал всей своей шкурой.
Наконец она закончила говорить по телефону, отложила мобильник на край стола и как-то пристально посмотрела на Голованова, кивнула ему на свободный стул.
— Садитесь. Как говорят на Руси, в ногах правды нет.
Судя по всему, она уже вынесла для себя лично какое-то определение, и теперь настала очередь чисто формальной части беседы.
— Вы когда-нибудь работали до этого в модельных агентствах?
Голованов отрицательно качнул головой.
— Признаться, не приходилось.
— А в заведениях, где много красивых девушек и молодых красавцев?
— Вы имеете в виду ночные клубы?
— Ну-у, допустим.
Голованов пожал плечами.
— Да как вам сказать?.. Какое-то время мне пришлось жить в Париже, естественно, надо было как-то зарабатывать на жизнь, и вот там-то…
— Даже так?! — искренне удивилась хозяйка «Примы». — В самом Париже?
— Ну, я бы не сказал, что тот клуб находился на Монмартре, но то, что это был самый настоящий Париж, а не алжирский пригород, за это могу ручаться.
— Надо же! — хмыкнула хозяйка «Примы», для которой ночной Париж с его увеселительными заведениями, видимо, так и остался недосягаемой сказкой. И это тоже не мог не отметить Голованов. В ней еще не выветрился комплекс провинциалки, сумевшей завоевать Москву. Впрочем, мелькнула мысль, он мог и ошибаться.
— И что же вас заставило покинуть Париж?. — продолжала расспрашивать Глушко.
— Чисто семейные обстоятельства, — не вдаваясь в подробности, ответил Голованов. — Уже пять лет прошло, как я вернулся в Москву, и вспоминать об этом…
— Не скажите, — позволила не согласиться с ним хозяйка кабинета. — Мне кажется, Париж — это такой город, о котором невозможно не вспоминать.
Голованов на это только пожал плечами. Мол, каждому свое. Но лично ему этот Париж, с его зачумленными парижанами и вконец обнаглевшими арабами, порядком осточертел.
Теперь уже она смотрела на него с неподдельным интересом.
— Впрочем, может, вы в чем-то и правы. Ну, да ладно об этом.
Она взяла со стола прикрытый красочным журналом исписанный лист бумаги, в котором Голованов признал свою «анкетку», которую он набросал по просьбе своего протеже, пробежалась по ней глазами. Отодвинула лист в сторону, и в ее глазах застыл прежний пристальный интерес.
— Вот тут вы пишете, что долгое время служили в армии, однако вынуждены были уйти в отставку.
— Так точно.
— А можно было бы узнать, что за войска…
— Спецназ ГРУ при Генеральном штабе Министерства обороны России.
— Но ведь ГРУ — это…
— Не путайте с КГБ СССР, — поспешил опередить ее Голованов. — Мое ГРУ — это Главное разведуправление министерства обороны, а то, о чем вы подумали, это уже КГБ. Точнее говоря, история.
— И вы?..
— Майор запаса.
С нескрываемым недоумением она смотрела на Голованова.
— И вы, что же, с таким прошлым?..
— Хотите сказать, не мог ли найти работу получше, чем охранник ночного клуба в Париже?
— Ну-у, можно сказать и так.
Голованов вздохнул, какое-то время молчал, наконец произнес негромко:
— Что касается Парижа, так это всего лишь довольно короткий эпизод в моей жизни. Ну, а что касается всего остального…
