До Марины, кажется, стал доходить смысл происшедшего, и она почти на выдохе произнесла:
— Его что, украли?
— Судя по всему, да. Причем украли в то время, когда вы были в театре.
— Господи! — прошептала Марина. — Выходит, эти люди следили за мной, и когда я…
— Точно так, — подтвердил ее догадку Турецкий. — И теперь, думаю, ваш Игорь уже не представляет для них серьезной опасности.
На Фокину было больно смотреть. Казалось, еще секунда и она разрыдается.
— Но ведь это же подло! — произнесла Марина, собрав в кулак всю свою волю.
— Пожалуй, что так, — согласился с ней Александр Борисович. — Но это — жизнь, и принимать ее надо такой, какова она есть на самом деле.
Марина тупо уставилась на Турецкого.
— Но ведь я… я не смогу здесь спать одна. Я… я просто боюсь, и я…
— У вас есть подруги или близкие друзья, у которых вы могли бы перекантоваться несколько дней?
— Подруги? — отозвалась Ирина. — Да, конечно, есть. И друзья тоже. И если надо…
— Вот и прекрасно, — повеселел Александр Борисович, на секунду представив себе, как он вводит в свой дом «эту артисточку». — Звоните, и я отвезу вас куда прикажете.
У Марины дернулась верхняя губка.
— И что… это надолго?
— Не знаю. Но в целях вашей же безопасности я буду настаивать на этом.
— Господи, за что мне все это?
Александр Борисович пожал плечами. Мол, судьба играет человеком, а человек играет на трубе. Однако, надо было хоть чем-то успокоить Марину, и он вынужден был предложить:
— Впрочем, есть еще один вариант. Я направляю к вам надежного человека, который до тех пор, пока все не устаканится, будет провожать вас до театра и, естественно, встречать…
— И… и столь же естественно ночевать у меня? — с неприкрытой язвинкой в голосе продолжила Марина.
— Ну-у, не совсем, конечно, так, как вы говорите, — уклонился от прямого ответа Турецкий, — но в общих чертах…
Она смотрела на Турецкого, в ее глазах вдруг заблестели смешинки.
— А этим надежным человеком могли бы быть лично вы?
Вот так вот — ни больше ни меньше. Видимо, не зря приревновала его к этой артисточке «всевидящая Иришка».
— Я не могу, — скорчив кислую мину, пробурчал Александр Борисович. — Во-первых, я не очень-то надежный человек, я имею в виду организацию охраны, а во-вторых…
— Жена? — иезуитски усмехнувшись, подсказала Марина.
— Да, жена, — признался он. — У нас и без того натянутые отношения.
— Жаль, — улыбнулась Марина. — А то бы мог получиться неплохой тандем.
Когда Турецкий наконец-то приехал домой, стрелки часов показывали четыре утра, и он, разувшись в прихожей и осторожно ступая, чтобы только не разбудить Ирину, прошел на кухню.
— Чего крадешься? Не сплю ведь.
— А я спать хочу, у меня курс, — отозвался Александр Борисович как ребенок в детском саду.
Он прошел в спальню, присел на кровать.
— Почему не звонил?
— Думал, спишь, не хотел будить.
— Будить не хотел… совсем уж как старая бабка, пробурчала Ирина Генриховна. — А что у меня черт знает какие мысли в голове топчутся, ты не подумал?
— Иришка… — взмолился Александр Борисович, — честное слово не хотел тебя будить.
— Ладно, рассказывай, что там у нашей красавицы случилось?
Вкратце рассказав об исчезновении процессора, в котором, судя по всему, была записана вся информация, которой владел Игорь Фокин, и о той опасности, которая могла бы угрожать жене Фокина, если заказчик похищенного не найдет в блоке памяти того, чего он так боится, Александр Борисович обреченно вздохнул и уже как бы от себя лично добавил:
— Вот так вот, Иришка. А ты говоришь, секса-порнуха.
— Ну насчет твоей сексы-порнухи я оставлю мое личное мнение, и ты меня лучше не береди, а вот насчет всего остального… Что, настолько все серьезно?
— Хотелось бы думать обратное, да не получается.
— Помощь моя нужна?
— Пожалуй. Пока Фокин не пришел в сознание и пока врач не позволит с ним побеседовать, кому-то из нас придется взять на себя фокинскую редакцию.
— Думаешь, я?
— А ты что, можешь предложить другой вариант?
Ирина Генриховна потянулась к мужу.
— Хитер ты, Шурка, ох, хитер…
