И дядя Боб сказал, играть он не умеет, хоть убейте, но не прочь попытать счастья, а дядя Тэд сказал — ладно, почему бы и не сыграть?
Генри сказал — ему нужно дописать сочинение, и Арнольд стал играть против обоих дядей. Хотя трудно назвать это игрой, потому что дядя Боб держал ракетку точно лопату и старался поймать каждый мяч, перехватить их все у дяди Тэда. А потом он скинул рубаху, остался только в брюках и в носках, ухмыляется — рот до ушей, и давай перескакивать через сетку и играть заодно с Арнольдом. И мяч то хлопнет о крышу дома, то угодит в завесу вьющихся роз, дождем осыпая лепестки, и дядя Боб поднимает мяч, а на него сыплются еще лепестки, осыпают его всего, застревают в волосах на голове и на груди.
Сколько смеху было, и Генри все смотрел и жалел, что не участвует в забаве. Показал бы лучше дядям, как он умеет играть в теннис. А потом мяч залетел на веранду, Генри встал, хотел бросить его игрокам, и дядя Боб сказал — поди-ка сюда, Генри, давай мы с тобой попытаем счастья против них двоих, и тогда Генри сказал — подождите минутку, и пошел в дом за ракеткой.
Стали играть, и Генри пустил в ход все свое уменье, старался за двоих, бил справа, сверхкручеными ударами, посылая мяч как можно быстрей и выше. Но дядя Боб все время валял дурака, и счет пошел не в их пользу. Генри старался больше прежнего, ему было не до смеха, он играл всерьез, расстроился, разгорячился, кричал дяде Бобу — пускай не мешает ему, не выскакивает со своей стороны корта, а сам то и дело выбегал на его сторону. Игра закончилась вничью, и дядя Боб сказал — ну, Генри, паренек, они у нас попотели. Снимай-ка рубаху, как я, и уж тогда мы их наверняка обставим.
И Генри принял совет всерьез и снял рубашку, рядом с мускулистым, дочерна загорелым дядей Бобом он выглядел очень белокожим и тощим. Но ему недосуг было это заметить: чтобы в паре с неумехой дядей Бобом одолеть Арнольда и дядю Тэда, приходилось выкладываться до конца. Зато если б с таким партнером да победить — тем больше чести. И хоть все висело на волоске, он ухитрился победить. Когда обеим сторонам до конца сета и гейма оставалось взять одно очко, он выкрикнул — мой! — и рывком опередил дядю Боба. Сильно послал мяч, дядя Тэд попытался отбить — и загнал мяч невесть куда, поверх крыши дома. И, значит, они —
не он, нет
— выиграли! Он увидел, какое лицо стало у Арнольда, услыхал слова дяди Боба — вот это настоящий чемпион — и сказал:
— Ничего, дядя Тэд, я пойду отыщу его.
Но мяч нашелся не скоро, и когда Генри прибежал назад в надежде, что они ждут его, а пока устроили передышку, оказалось — нет! Ничего подобного! Все трое расселись на ступеньках веранды с таким видом, будто давным-давно тут беседуют, дядя Боб надел рубашку, ракетки уже куда-то убраны, и второй мяч тоже, и, конечно, тут же бутылки и стаканы; а перед ними, в лучшем своем костюме и в котелке, с молитвенником под мышкой, стоит отец! Только что вернулся из церкви, даже не вошел в дом и что-то им говорит.
Генри отпрянул, но поздно. Отец окликнул его, лицо исказилось гневом, еще бы — сын без рубашки, с мячом и теннисной ракеткой. И все смешалось: дядя Боб поднялся и говорит — это он один виноват, отец топает ногой и говорит — не желает он слышать никаких извинений; и вдруг на пороге мама, еще в шляпке, только вуаль поднята, в руках кастрюля, и говорит — огонь погас, мясо сгорело, и вы только посмотрите, овощи даже еще не стояли на плите.
7
Шеф почти никогда не появляется раньше четырех. А стало быть, они весь день предоставлены самим себе и едва ли не все дни им обоим совершенно нечего делать.
Контора помещается на верхнем этаже старого дома, неподалеку от центра города. Домишко маленький, наверху только и хватает места для конторы, и никто по этой лестнице не поднимался, кроме желающих повидать шефа. Некоторые уходят ни с чем, но возвращаются опять и опять; другие готовы ждать, и случается, на узкой лестничной площадке полно народу — сидят и ждут часами.
Однако чаще всего они проводят в конторе целый день только вдвоем, ничего не делая.
Девушка эта служит в конторе с начала года, поступила в одно время с Генри. Она говорит, ей только-только исполнилось пятнадцать, значит, она на добрых два года моложе. Пока он доучивался последний год в школе, она ходила на курсы машинописи и стенографии.
