Элин поднесла пальцы ко рту и потрогала свои припухшие губы. Бог знает, на что она была похожа с растрепанной прической и затуманенным взором. Дрожащими руками Элин натянула обратно верх своего платья, прикрывая набухшие и покрасневшие соски, все еще влажные после языка Кортеса. Она с отвращением подумала, что с таким же успехом могла забраться на крышу и прокричать оттуда, чтобы он овладел ею.
– Если мы поженимся, у нашего сына будет возможность расти с обоими родителями, а это очень важно, в этом мы могли убедиться на собственном опыте. – Голос Кортеса казался лишенным всяческих эмоций, и Элин поняла, что он оставался безучастным к тому, что произошло между ними.
– Ты не можешь хотеть, чтобы я была твоей женой, – в отчаянии возразила Элин.
– Я только что продемонстрировал, чего хочу. – Кортес выразительно глянул на ее возбужденные соски и цинично улыбнулся. – Чего мы оба хотим. В нашем браке по расчету будут и другие плюсы помимо нашей сексуальной совместимости. – Его слова прозвучали до ужаса хладнокровно. – Твое знание виноделия и способность появиться в комнате и тут же очаровать всех присутствующих пригодятся нам, когда ты будешь играть роль хозяйки дома на различных торжественных и деловых приемах. Ты наверняка понравишься моим акционерам, – сухо добавил Кортес.
– Меня вообще не интересует мнение твоих акционеров. Меня больше волнует другое. Как мы сможем обеспечить нашему ребенку счастливый дом и семью, когда между нами такая неприязнь? – Элин прикусила губу. – Мы почти не знаем друг друга.
– Значит, радость моя, нам придется пройти экспресс-курс. – Его тон вдруг смягчился, и Элин пожалела, что ситуация, в которой они оказались, не сложилась по-другому. – К тому же не забывай, что, выйдя за меня замуж, ты выполнишь условия, указанные в завещании Ральфа. Я решил не продавать Какмир-Холл, потому что, как ты сказала, он является наследством нашего сына. Если ты станешь моей женой, ты сможешь продолжить дело, которое начала твоя приемная мать, и, будем надеяться, у тебя получится на ладить производство первоклассных английских игристых вин.
Элин подумала, что тогда сможет стать финансово независимой. Кортес пошел с козырной карты. Он прекрасно знал, как она дорожила своей работой и как сильно хотела исполнить мечту своей матери. Выйдя замуж за Кортеса, Элин смогла бы упрочить свое положение в качестве матери Гарри, а также стать совладелицей винодельни, в которую вложила столько времени и сил.
– Ладно. Я выйду за тебя замуж, – согласилась она.
Кортес кивнул и налил себе еще один бокал хереса, который осушил одним залпом.
– Я займусь приготовлениями к свадьбе, и мы поженимся в самое ближайшее время.
Безразличие, прозвучавшее в голосе Кортеса, свидетельствовало о том, что он не видел в их браке ничего, кроме удобства и выгоды. Что ж, Элин убеждала себя, что относится к будущему замужеству точно так же.
Им пришлось ждать целых три недели, чтобы расписаться, и только тогда Кортес смог определиться с датой свадебной церемонии в местной ратуше.
Он с нетерпением ждал того дня, когда станет законным отцом своего ребенка, а пока наслаждался, наблюдая за тем, как быстро подрастал его сын. Как-то во время одного из вечерних купаний Кортес сказал Элин, что это удивительно, как малыш может вырасти и измениться всего за пару недель. Время, проведенное вместе с их сыном, дало Кортесу возможность доказать желание быть хорошим отцом, и он заметил, что Элин немного оттаяла по отношению к нему. Кортес прекрасно понимал, что сильно обидел ее своими обвинениями, и она еще не скоро начнет доверять ему. Но он решительно настроился завоевать расположение Элин, чтобы она поверила, что их брак может стать успешным.
До свадьбы оставался один день, когда Кортес вместе с Элин и Гарри поехал в Севилью к своим друзьям, Николасу и Терезе Гарсия. У этой пары подрастал годовалый сынишка, и Кортес подумал, что Элин, которая до этого жаловалась, что чувствует себя отрезанной от своих английских друзей, с радостью проведет время в компании других родителей.
Кортес на секунду оторвал взгляд от дороги и мельком посмотрел на сидевшую рядом с ним Элин.
