– Мне некогда, – решительно произнесла Эннис.
Линда вздохнула, но настаивать не стала. Она умела чутко улавливать настроения людей.
– Так что ты думаешь о своем соседе за ужином?
Эннис молчала. Повисла неловкая пауза.
– В Средние века тебя назвали бы ведьмой, – наконец сказала она.
Линда улыбнулась.
– Всего лишь белая магия, дорогая. Ты знаешь, что я хочу тебе только добра.
В этом и состояла проблема. Как только Эннис и Джейми расстались, Линда твердо решила найти падчерице подходящего мужа. Эннис разрывалась между благодарностью за заботу и отчаянием.
– Если твое понимание добра заключается в высоком симпатичном брюнете, который принимал бы за меня все решения и не давал скучать ночью…
Линда рассмеялась.
– Дорогая, не воспринимай все так серьезно. Я хочу, чтобы тебе было весело.
– Ну, мне было не слишком весело с сегодняшним кандидатом, – возразила Эннис. – Он очень старался вывести меня из себя. – Она повернулась к мачехе. – Почему ему так не нравится папа?
– Не нравится? – удивилась Линда.
– Вне всякого сомнения. И между прочим, я не нравлюсь ему по тем же причинам. Какими бы они ни были.
– Не глупи, малышка. Тебе вечно кажется, что люди плохо к тебе относятся, а это неправда.
– Нет же. Я только…
– Ты так загружена работой, что разучилась общаться с людьми. Вот в чем проблема. И твоего отца это очень беспокоит, – серьезно произнесла Линда.
Эннис встала.
– Только потому, что ты ему об этом сказала, – возразила девушка. – Тебе же прекрасно известно, что, встречаясь с отцом, мы говорим исключительно о работе.
Линда вздохнула и что-то пробормотала себе под нос. Это она не могла отрицать. Тони Кэрью даже не заметил, что его единственная дочь вдруг перестала упоминать Джеймса Гоулда и всего за неделю похудела на десять фунтов. Зато он досконально знал бизнес-план ее нового предприятия и прекрасно разбирался в его клиентуре.
– Не будем сегодня обсуждать дела, ладно? – попросила Линда.
– Попытаюсь, – отозвалась Эннис, – но разве ты против того, чтобы я заводила полезные знакомства?
– Да, но твоему отцу нужен отдых.
– Ладно, если папа захочет поговорить со мной о бизнесе, я стану расхваливать новую пьесу Александра де Витта, идет?
Линда просияла.
– Ты такая милая, – задумчиво протянула она, – когда забываешь притворяться деловой женщиной. Я пойду налью кофе. Спускайся, когда закончишь приводить себя в порядок.
Но у Эннис были другие планы. Она отправилась на поиски Джилли Ларсен.
– Мне нужна твоя помощь, – сказала она ей.
Джилли прервала разговор и вышла с Эннис в холл, где их никто не мог услышать.
– Чем могу тебе помочь?
– Подбросить меня до дома. Я приехала на такси и не хочу, чтобы Линда нашла кого-нибудь подвезти меня.
Джилли рассмеялась.
– Хорошо, можешь поехать с нами. Но мы скоро уходим. Нас ждут дети.
– Чем скорее, тем лучше, – с чувством произнесла Эннис.
– Бедняжка Эннис из сказки про злую мачеху! – пошутила Джилли. – Пей кофе, и мы отправимся.
Все собрались в гостиной. Линда постаралась усадить Эннис подальше от отца, чтобы они не принялись говорить о бизнесе. И подальше от хрупких безделушек, которые ее падчерица по неосторожности могла задеть.
Эннис присела на краешек стула. Кто-то протянул ей маленькую хрупкую чашечку с кофе.
– Спасибо, – рассеянно поблагодарила она.
– Я же сказал, что найду вас, – раздался знакомый голос у нее над ухом.
Девушка подпрыгнула на стуле, крохотная чашечка тоже со звоном подпрыгнула на блюдце. Но, к счастью, удержалась.
– Ах, – выдохнула Эннис. Но она забыла про ложечку. Слава богу, Коста подхватил ее почти у самого пола. И взял чашку из ее трясущихся рук.
– Вы представляете смертельную опасность для этих хрупких чашечек, – пошутил он.
– Не только для них, – вздохнула Эннис, стыдясь своей неуклюжести. – Однажды я задела стулом арабскую вазу. Конечно, она была застрахована, но моя вина от этого не уменьшилась. Вот почему Линда посадила меня здесь, позади всех. Так ее бесценные вазы будут в безопасности.
Он рассмеялся.
– Подальше от ваз – еще можно понять, но позади всех – это непростительно.
Он словно ласкал ее голосом. Эннис почувствовала, как невольный румянец окрашивает ее щеки. Увидев, что кофе выплеснулся на блюдце, она растерянно взглянула на свой костюм. Так и есть: на груди темнело пятнышко от кофе.
