– Все понятно, значит, это был он, – вздохнула я, обращаясь к Родиону. – Ксению напугал именно он. А вот кто приезжал потом – с этим еще предстоит разобраться.
– И я г-говорю, что надо разобраться! – повысил голос Твердохлебов. – Ч-что же это такое происходит-то? У себя дома с-спокоен б-быть не можешь!
В это время в дверь позвонили, Ксения дернулась было к ней, чтобы открыть, но я решительно загородила дорогу и открыла сама. На пороге стоял совсем молодой парень в униформе, с пакетом в руке, и приветливо улыбался.
– Пиццу заказывали? – спросил он.
Улыбнувшись, я повернулась и посмотрела на Твердохлебова. Тот хотел было что-то сказать, но его опередила Ксения, выскочив в прихожую, и спросила скороговоркой:
– Да, спасибо, сколько мы вам должны?
– Триста пятьдесят рублей, – не снимая с лица дежурной улыбки, сказал парень.
Ксения быстро сунула ему деньги и, приняв пакет с пиццей, захлопнула дверь.
– Фу-у-ух! – протянула она, возвращаясь в комнату. – Ну и денек сегодня.
– Да уж, день получился насыщенный, – согласилась я. – И на сегодня все это нужно заканчивать. Вы говорите, эти парни сказали, что приедут завтра? – обратилась я к Твердохлебову.
– Они так сказали, – кивнул тот. – Еще предупредили, чтобы вечером Вячеслав дома был, иначе, мол, хуже будет. Сказали, к семи п-подъедут…
Я задумалась, покусывая губу, затем решительно сказала:
– Значит, так! Вы, Василий Семенович, сейчас отправляетесь к добрейшей тете Люсе, у которой и останетесь. Больше вам в этом деле делать нечего. С племянницей будете созваниваться. А вы, Ксения… – Я посмотрела на девушку задумчиво.
– Ксения может переночевать у меня, – с готовностью выступил вперед Перетурин. – Я живу один, две комнаты, так что… Соглашайтесь, Ксения, это лучший вариант.
– Если чего-то опасаетесь, я могу вас пригласить к себе, – предложила я, хотя предоставлять свою квартиру для таких вот «перекрытий» старалась лишь в исключительных случаях.
Ксения неожиданно улыбнулась и сказала:
– Вас, Родион Евгеньевич, я знаю много лет как человека порядочного, поэтому у меня нет оснований чего-то опасаться.
– Вот и отлично! – обрадовалась я. – Тогда едем.
– А как же квартира? Ее что, просто так и оставить? – удивилась Ксения.
– Не волнуйтесь, просто заприте ее, и все. Вряд ли эти люди станут выламывать дверь, если поймут, что здесь никого нет. Но я здесь буду! – твердо сказала я. – Завтра к семи часам я сама организую встречу этим таинственным вымогателям.
– И я с вами! – сейчас же встрял Перетурин.
– Вы пока что о Ксении позаботьтесь, – усмехнулась я, отметив про себя, что отношение Перетурина к сестре приятеля очень смахивает на особо бережное. – А завтра мы с вами созвонимся.
На этом и порешили. Ксения заперла квартиру, мы вчетвером спустились вниз, и я пригласила всех в мою машину. Твердохлебов начал было отказываться от моих водительских услуг, убеждая нас, что прекрасно доберется на такси, но я решительно этому воспротивилась: кровоподтек под глазом, а также помятый вид вряд ли вызвали бы доверие к наивному дяде Васе со стороны таксистов. Поэтому я усадила его на заднее сиденье машины, отвезла к дому тети Люси, куда он направился уже без нас.
– Скажите, Татьяна, вы действительно думаете, что эти двое придут завтра? – спросил у меня Перетурин.
– Практически уверена, – кивнула я. – И мы, возможно, наконец выясним, что же произошло с вашим другом. По-моему, сейчас уже все просто.
– Но, по-моему, и так ясно, что во всем виноват Россошанский, – возразил Родион.
– Да нет, пара Россошанский – Лукашенок не годится на роль тандема злодеев, – не согласилась я. – Тут что-то другое. Ясно только то, что касается Вероники. А насчет Вячеслава я бы не спешила с окончательными выводами. К тому же его тело так и не найдено.
Эти слова произвели негативное впечатление на Ксению, которая сразу занервничала. Было понятно, что она все еще надеется, что с ее братом ничего страшного не случилось, что он вернется и все будет по-прежнему. Но я с каждым днем теряла на это надежду. Однако до того момента, когда не будет найден труп Колесникова, опять же говорить что-то определенное о его судьбе было нельзя.
