Но вот беда: никто не знает, действительно ли мятеж Старицкого, а потом и его разгром оказали столь сильное воздействие на личность Федора Колычева. Ни один источник не говорит об этом прямо. В Житии нет ни слова о мятежной родне будущего митрополита.
При малолетних наследниках Василия III удельный князь Андрей Старицкий имел отличный шанс захватить престол. Будучи рожден от брака Ивана Великого и Софьи Палеолог, он приходился младшим братом покойному государю. Это был взрослый человек, пользовавшийся поддержкой части московской знати. К тому же он располагал собственными силами: войском и двором удельного княжества.
Между тем в Москве за двух малышей правила их мать, великая княгиня Елена Глинская. Она очень опасалась за судьбу детей, и на то были основания. Гордая, своевольная аристократия никогда не забывала о ветви Старицких как о претендентах на русский трон. Регентша происходила из рода литовско-русских князей, чужаков для Москвы. Для того чтобы Василий III мог на ней жениться, ему пришлось развестись с первой супругой, Соломонией Сабуровой, что вызвало чудовищный скандал. Не считая положение свое прочным, Елена Глинская была готова на любую жестокость, если бы это помогло спасти ее мальчиков. Она, словно птица крыльями, хотела бы закрыть своих птенцов от любой угрозы. Так вела себя в том же XVI веке другая известная женщина — Екатерина Медичи. Эта французская «Елена Глинская» с необычайной свирепостью сражалась за сохранение своего потомства.
В 1537 году отношения между московским и старицким дворами накалились до предела. Действительно ли Андрей Старицкий планировал мятеж или окружение Елены Глинской возбудило в ней самые страшные подозрения против князя, неясно.
Андрея Ивановича позвали в Москву для руководства войсками на казанском театре военных действий. Опасаясь расправы, он отказался. К нему отправили «посольство», состоявшее из видных представителей Церкви. «Послы» от имени государя Ивана Васильевича и регентши Елены Глинской должны были дать ему «слово правое», что над ним не учинят «никоторого лиха», вот только надо разобраться, кто сеет смуты между Москвой и Старицей. Опасаясь побега или бунта князя, боярское правительство выдвинуло полки поближе к его владениям — в район Волока Дамского. Приближенного Андрея Ивановича, князя и боярина Федора Пронского, отправленного в Москву с объяснениями, арестовали, не дав ему исполнить поручение. «Посольство» еще не успело добраться до старицкого двора, когда Андрею Ивановичу сообщили о приближающейся московской армии. Князь «дрогнул» и «побежал» в Великий Новгород, решив искать помощи у тамошних жителей. Богатая столица Северной Руси могла стать превосходной базой для борьбы с Москвой. При неудаче у Старицкого появлялся выбор: бежать далее за море к шведам, сдаться ливонским немцам или отправиться в Литву со всей свитой. Но, во-первых, новгородцы его не поддержали, а во-вторых, прежде чем он добрался до Новгорода, туда уже явились приближенные Елены Глинской с самыми строгими инструкциями. Правда, часть новгородцев все же прибыла к нему в лагерь и попросилась на службу. Очевидно, таких оказалось немного… Андрей Иванович с полдороги развернулся для боя с московскими полками. Здраво оценив соотношение сил, в последний момент мятежный князь не решился дать войскам сигнал к атаке. Вместо этого Андрей Старицкий начал переговоры с противной стороной, пытаясь избавить себя от тяжкой кары. Командующий правительственными войсками обещал ему неприкосновенность, после чего он сдался и отправился в Москву. Однако Елена Глинская не была настроена оказывать милость. Для нее представился случай навсегда избавиться от величайшего страха последних лет. В ярости она подвергла аресту князя и его семью. Несколько месяцев спустя, как пишет летопись, «…преставися князь Ондрей Иванович в нуже страдальческою смертью».
Для судьбы Федора Степановича Колычева гораздо важнее самого выступления бунтовщиков и их разгрома было расследование, проведенное по горячим следам. Бояр Андрея Старицкого осрамили торговой казнью и бросили в темницу. Новгородцев, перешедших в лагерь князя, предали смерти. Среди сторонников мятежного князя отыскалась целая гроздь Колычевых, и с ними обошлись сурово.
