Современница Молиноса г-жа Гийон [Madame Guyon] (1648–1717) обычно упоминается в качестве типичной квиетистки. Она представляет собой пример неудачного сочетания мистических стремлений со слабым, поверхностным интеллектом. Если бы г-жа Гийон обладала твердым здравым смыслом, столь характерным для великих созерцателей, она могла бы контролировать свою природную склонность к пассивности и вряд ли использовала бы те преувеличенные высказывания, которые послужили поводом для официального осуждения ее работ. Несмотря на то, что Фенелон великолепно выступил в ее защиту и что большинство сочинений г-жи Гийон всего лишь воспроизводят ортодоксальное учение о созерцательной молитве, ее "пассивная молитва" была осуждена за квиетистскую направленность.
Конец XVII века стал свидетелем необычайного взлета популярности квиетизма как внутри, так и вне Католической Церкви. Оставаясь в рамках ортодоксии, доктрину пассивности в ее наиболее благородной форме демонстрирует иезуит Дж. П. де Коссад (был жив к 1739 году). Квиетисты, как правило, признавали общую традицию мистицизма и использовали ее в оправдание своей односторонней доктрины. К таким деятелям можно отнести Малаваля, чья "Мистическая теология" содержит несколько превосходных французских переводов св. Терезы, а также Питера Пуаре (Peter Poiret) (1646–1719), первоначально протестантского пастора, а позже преданного последователя Антуанетты Буриньян. Последующие поколения многим обязаны энтузиазму и прилежанию Пуаре, чья вера в духовный покой сочеталась с обширной литературной деятельностью. Он спас и отредактировал все сочинения г-жи Гийон и оставил нам в виде своей "Библиотеки мистиков" памятник многим утерянным работам о мистицизме. Из его уникальной биографии мы видим, до какой степени «ортодоксальность» была "священной коровой" даже для наиболее крайних квиетистов — насколько они были убеждены в том, что представляют не новую доктрину, но истинную традицию христианского мистицизма.
На закате XVII века движение квиетистов сходит на нет, а начало следующего столетия становится триумфом другого потока духовности, который возникает за пределами Католической Церкви и восходит к великой личности Якоба Бёме. Если основным источником квиетизма была идея самоотречения, то дополняющая ее идея перерождения стала движущей силой новой школы, В Германии работы Бёме были собраны и опубликованы Иоганном Гихтелем (1638–1710), чья жизнь и письма насквозь пронизаны влиянием великого мистика.
В Англии влияние Бёме начало ощущаться с середины XVII века, когда там впервые стали известны его труды. Между 1699 и 1720 годами здесь жил и работал Дионисий Андреас Фреср. В начале XVIII века за Фреером последовал Уильям Лоу (1686–1761) — блестящий стилист и глубокий английский религиозный писатель. Уильям Лоу был обращен работами Бёме от узкого христианства, получившего классическое выражение в его "Серьезном призыве", к широкому философскому мистицизму. В ряде своих сочинений, полных мистической страстности, он дал могущественному видению "вдохновенного сапожника" новую интерпретацию. Эти сочинения заняли достойное место в английской литературе.
Остаток столетия, явственно отражающий ниспадающую тенденцию в развитии мистицизма, представляет нам три странные личности, прошедшие через школу Бёме и оказавшиеся в оппозиции по отношению к официальной церкви своего времени. В Германии Эккартсгаузен (1752–1803) в своем "Облаке над святилищем" и других работах продолжает индивидуальную линию традиции эзотерического и мистического христианства. Он заимствовал свою основную идею о новом рождении как о пути познания Реальности у Уильяма Лоу, у которого она нашла свою лучшую и наиболее последовательную интерпретацию. В это время во Франции дает о себе знать беспокойный дух трансценденталиста и "безвестного философа" Сен-Мартена (1743–1803). Он перешел от оккультизма к мистической философии под влиянием Бёме, Эккартсгаузена, а также работ английских «филадельфийцев» доктора Пордейджа и Джейн Лид, которые долгое время были забыты у себя на родине. И наконец, в Англии, подобно одинокой звезде на темном небосклоне георгианской эпохи, вспыхивает гений поэта, художника, визионера и пророка
